Как же быстро пальцы отвыкают от клавиатуры. И это ладно своя, я боюсь подумать про рабочую.
Здесь я хочу сказать огромное спасибо всем тем людям, которые, по сути, сделали мой отпуск вместе со мной. Тайлеру и Рану, которые без вопросов положили спать в Минске, другу ситцевому и его девушке, которые возились со мной в Кракове, Mortal Wombat и [L]individualism[/L], которые показывали мне Берлин и изумительные его места. Мне ужасно повезло встретить столько чудесных людей.
В первый же день в Берлине я задумался: может, тот чувак в Аушвице был прав, и я просто о себе чего-то не знаю? Потому что угадайте с одного раза, какой музей был ближайшим к моему хостелу. Конечно же. Еврейский музей. Иначе и быть не могло, вот серьёзно, я даже не удивился, обнаружив его в двух минутах ходьбы. У меня даже сомнений не возникло, какое место в Берлине посетить первым.
Музей оказался здоровенным, с очень богатой экспозицией и кучей интересностей от аудиогида. Сам по себе он спроектирован так, что, по сути разные его части являются в то же время и мемориалами. В самом начале в памяти отпечаталась Башня Холокоста - неровная небольшая комната с высоченными бетонными стенами, где есть узкое окошко в самом верху. Ярко проассоциировалось в Аушвицем: вроде как вон она, жизнь, есть там, даже слышно немного, но достать? Безнадёга на дне колодца.
Не буду пересказывать кучу историй, хотя их там правда невероятное количество было, и все интересные. Но две фразы Мозеса Мендельсона я не записать не мог:
«...Как сложно испытывать какие-то чувства и одновременно быть бухгалтером».
«Она [философия] должна делать меня счастливым, и пока она меня развлекает, я остаюсь с ней. Если же она делает холодную, и тем более кислую мину, я оставляю её и иду играть со своими детьми».
Мне очень понравилось такое отношение к занятию. Потому что любимое занятие должно приносить удовольствие, а не изматывать и окунать в прокисшее молоко. А если оно начинает так делать - пора его бросать.
Ещё был такой Магнус Хиршфельд, врач, который занимался вопросами сексологии, выступал за права сексуальных меньшинств в начале ХХ века и вообще был здоровским дядькой. На могиле у него написали «Через науку к справедливости», и мне ужасно нравится этот девиз.
А в конце двадцатых-начале тридцатых была такая настольная игра у ннемецких евреев, называлась «Алея», и там каждый ход означал какое-то действие для иммиграции, а победа - это переселение. В игре говорилось о реальных справках и прочих вещах, по сути, это была подготовка. По-моему, по таким вот мелочам и отслеживается реальная ситуация в момент времени - очень ярко и показательно.
Позже я попал к Мемориалу памяти убитых евреев Европы, и он оказался таким же концептуальным, как здание музея. Это почти 3к серых плит разной высоты, которые расположены на разной глубине, а со стороны кажется, что они вполне равномерны. Но когда ты оказываешься ближе к середине, задираешь голову и небо видишь в обрамлении углов - это впечатляет.
Второй музей, в котором я был - Чекпоинт Чарли, и сказать честно, он впечатлил меня меньше. Хотя и там хватило историй. По сути, я просто шёл с неправильным настроем: я почему-то ожилал увидеть нечто обобщенное, а получил как раз личные истории, которые так люблю, но из-за диссонанса с ожиданием было как-то не так. Но в целом очень даже здорово. Да, Реген, я взял тебе кусочек стены, как ты просил х)
Как там было сказано, побег - действительно мать изобретательности. Чтобы перебраться через Стену люди изворачивались так, что я бы ими восхищался, даже будь я пограничником или ещё кем, это изумительно.
Не мог не задержаться у стенда Герхарда Лёвенталя. Его называют "реакционным" журналистом, и мне очень нравится такое определение, потому что он реагировал, всегда реагировал, не молчал, и это очень важно - чтобы сми не молчали о, собственно, важном.
История Ютты Галлус стала для меня эталоном того, что творилось в головах многих граждан Союза в то время. Ютта сидела в тюрьме, а две её дочери были в приюте - из-за того, что она пыталась выехать с ними. Однажды ей передали фотографию - вообще-то, это была ее собственная фотография, где она стояла с дочерьми на карнавале. Только карточку обрезали так, что на ней теперь были только девочки, а головы Ютты не было. Воспитательница поиздевалась, а потом криком пояснила: раз вы пытаетесь качать права, мол, ваше имущество испорчено, мол, хотите воссоединения с дочерьми, мол, уехать хотите и не забираете заявление - вот потому-то и важно оградить детей от вашего пагубного педагогического влияния. Потому и голову я вам отрезала.
Кроме прочего, в первый день я впервые попробовал тайский супчик с кокосовым молоком (господи, как же ж я обожаю азиатские супчики!), после - в чудесном кубинском баре, где в "Белого русского" водки линули так от души, не жалея, что я с первого глотка удивлённо вытаращил глаза. Второй день ознаменовался рок-баром с кучей гитар на потолке, прямо на потолке, серьёзно, и русской "Квартирой", где играл Высоцкий, а пили мы всё равно немецкое пиво : D