[fliss]

Дописал сегодня новое, вспомнил, что у меня есть старое. Мда.

T13-30 Все ТИМы. Ночь перед экзаменом. Ссылка: изначально выложено здесь.

Все ТИМы. Ночь перед экзаменом. Читать 993 слова.

Дон Кихот, не глядя, нашарил на тарелке рядом с ноутбуком ириску и, сунув в рот, принялся сосредоточенно жевать. Ириски были не его, как и тарелка, но их владелец-Дюма даже не покосился на друга. Он уже привык, что Дону нужно жевать, когда он думает. И ещё он привык, что перед экзаменами Кихот думает совершенно не об экзаменах. И верно – заглянув за его плечо, Дюма вместо текстов лекций увидел на экране схему, явно намекающую, что в комнате в скорейшем времени появится какая-нибудь очередная громоздкая и, безусловно, гениальная конструкция. Которую через пару недель они отдадут Робеспьеру - на запчасти.
Кстати, Робеспьер уже мирно посапывал, укутавшись в одеяло. Рядом вертелась Гюго, всё стараясь устроиться так, чтобы и Робу было удобно, и самой чтоб не упасть с кровати. Роб уговорил её не идти сегодня в клуб и остаться с ним, хотя Гексли её звала. Дюма улыбнулся и вернулся к своему ноутбуку. Робеспьер мог себе позволить высыпаться перед экзаменами – ещё ни разу не было такого, чтобы он чего-то не сдал. Дюма подозревал, что это должно звучать скорее как «ни разу не было такого, чтобы Роб чего-то не знал». Гюго тоже могла себе позволить высыпаться – у неё же был Робеспьер.
В комнату тихо вошёл Драйзер – сосед, живущий в комнате за стеной. Краем глаза заметив, что Дон не готовится, он прицыкнул.
- Прекращай прокрастинировать, Кихот! – шикнул он. Дон недовольно покосился на соседа.
- Прекращай ко мне лезть, я не за тебя экзамен сдавать буду, а за себя, - огрызнулся он и запихал в рот очередную ириску. Дюма вздохнул – теперь вероятность того, что Дон вдруг всё же станет готовиться к экзамену, снизилась как минимум процентов на пятьдесят. Кихот был, наверное, живым воплощением беса противоречия.
Драйзер поджал губы и обернулся к Дюма.
- Хотел у тебя конспект спросить.
- А твой? – Дюма полез в стол за тетрадью.
Драйзер тяжело вздохнул, но тут же как-то гордо усмехнулся.
- Джек забрал и слинял из него шпаргалки клеить, - у Драйзера и правда был на зависть мелкий и аккуратный почерк. – Хочет склеить, скомпоновать, размножить и утром продавать в автобусе – все вместе же поедем.
Дюма только хмыкнул, протянув Драйзеру свою тетрадь.
Как только тот вышел, Дон обернулся на Дюма и сложил таким знакомым, знаковым тоном протянул:
- Дюм, слушай…
- Покрепче и без сахара, - махнул рукой Дюма, отправляясь на кухню. Ему было не сложно сделать кофе Кихоту, к тому же, самому не помешала бы чашка.
На кухне над конспектами отчаянно зевали Есенин, Гамлет и Жукова.
Есенин зевал и жалобным взглядом буравил конспекты, будто от этого знания сами запрыгнули бы в голову, сжалившись. Гамлет зевал демонстративно, потягиваясь и потом роняя голову на руки – явно рассчитывал, что кто-то выучит и сдаст за него, насмотревшись на страдания. Жукова косилась на обоих, зевоту стойко подавляла и с остервенением вперивалась взглядом в буквы, понимая, что рассчитывать завтра придётся только на себя. В общем-то, она жила дома, в квартире – в общежитие приехала мотивировать «этих оболдуев», как называла Есенина с Гамлетом. Правда, был ещё Максим… Собственно, это его конспекты лежали на столе. Горький был на курс старше, так что списать у него, очевидно, было нельзя. Он впихнул тетради друзьям и молча, очень настойчиво и бескомпромиссно выпихнул их из комнаты учить – не мог спать при свете.
Есенин в очередной раз вздохнул и, согнувшись, скрылся под столом – положил голову Жуковой на колени. Та залпом выпила то, что оставалось в её стакане. От чего поморщилась, глубоко вдохнула и… стойко вернулась к конспекту.
Дюма, с двумя чашками кофе в руках, завернул в курилку, выйдя из кухни. Он рассудил, что Дон всё равно о кофе вспомнит, только когда его принесут, а вот покурить Дюма хотелось сейчас.
- …как же, не заметит он, как ты в своём смартфоне копаешься, - фыркнул Бальзак, устроившийся на ступеньках. Перед ним стоял Наполеон, яростно жестикулирующий.
- Ну так а ты что предлагаешь? – Нап затянулся и скрестил руки на груди.
- Купить у Джека шпоры, как всегда, - пожал плечами Баль, приветственно кивнув появившемуся в курилке Дюма.
Наполеон недовольно цыкнул.
- Я тоже могу шпоры сделать и продавать. Так говоришь, будто Джек лучше меня! – он даже не заметил вошедшего Дюма.
Бальзак закатил глаза и промолчал – просто потому что знал, что если Наполеон сейчас заведётся – им обоим не удастся ни поучить, ни поспать, тот же не успокоится, пока не докажет, что лучше всех во всём. И переспорит любого.
Дюма поставил чашки на пол и закурил, улыбаясь.
Следом за ним в курилке появились Габен с Достоевским. У обоих под глазами залегли характерные тени.
Дюма даже поднял брови, удивившись.
- Привет. Я думал, вы по домам, спите уже, - он улыбнулся, протянув им зажигалку.
Габен только горько усмехнулся.
- Штирлиц сказала, что надо самим учить всё и жить своим умом, - улыбнулся Дост. Улыбка вышла какой-то виноватой. – Я согласен, - быстро добавил он и затянулся.
Габен пожал плечами.
- Я согласен, - он кивнул. - Но предмет идиотский, могла бы и дать списать, как обычно. Я думаю, это она потому что Гексли её едва не уговорила на клуб. Вроде как обострение ответственности, приступ такой, - он улыбнулся уголками губ.
Достоевский тоже снова заулыбался. Он был уверен, что как только они сядут в аудитории – Штирлиц оттает, забеспокоившись о них. И даже Гексли подскажет или попросит Достоевского ей подсказать – когда Гексли огромными глазами, красными от недосыпа и полными паники, посмотрит на подругу.
Дюма выбросил окурок и поднял чашки – очень вовремя. Ворвавшийся в курилку Гамлет запросто сбил бы их ногой.
- Я так больше не могу! – взорвался он и нервно закурил. Габен и Бальзак почти синхронно поморщились. Дальше последовала длительная тирада, которой вышедший Дюма уже не слышал.
- Кофе, - он убрал тарелку с обёртками от ирисок и поставил чашку так, чтобы Дон мог её нащупать, не глядя. Тот благодарно кивнул, сразу же схватившись за ручку чашки.
- Слушай, а если сейчас быстренько установить где-нибудь рядом с универом радиоантеннку, настроить на определённую частоту, а всем в телефоны повставлять мини-приёмнички, тоже на этой частоте, и транслировать по радио все лекции…
- Давай к следующему экзамену. К этому не успеем. К следующему как раз будет, - улыбнулся Дюма, садясь за свой ноутбук.


Т14-30 Джек Лондон. «Не знаю отношений, кроме рыночных». Ссылка: изначально выложено здесь.

Джек Лондон. «Не знаю отношений, кроме рыночных». Читать 512 слов.

Джек закурил, растянувшись в постели. Тело ещё окутывала приятная, тёплая послеоргазменная расслабленность.
В потолок полетели аккуратные колечки дыма, растворяясь по пути и не долетая даже до люстры. До какой-то больно уж вычурной люстры в номере не самого скромного отеля в городе. «Ну не домой же её было вести», - как-то немного рассеянно подумал Лондон, разглядывая блики на прозрачных висюльках люстры. Впрочем, дома он сам не был уже с месяц, если не больше.
Чуть скосив взгляд, он заметил девушку – та, лукаво щурясь и улыбаясь, выглядывала из-за косяка двери, ведущей в ванную. Джек едва удержался, чтобы не закатить глаза или не поморщиться. Вместо этого он улыбнулся, обнажая идеально ровные отбеленные зубы. «Не забыть в следующий раз шоколадку стоматологу», - щёлкнуло в голове.
Девчонка выглядела пошло, в самом некрасивом смысле слова – пошло. Ничего интересного, ничего примечательного. Стоит ему заснуть – и она ещё одну пошлость совершит, банальную и надоевшую донельзя – попытается вытянуть из его штанов кошелёк. Лондон был в этом более, чем уверен – статистике, составленной собственными усилиями, он доверял. Джек мысленно усмехнулся: «А сначала даже ничего такой казалась».
Девушка, явно изображая из себя какого-то представителя семейства кошачьих, медленно продефилировала к кровати и заползла на неё. «В отличие от кошачьих её плечи так красиво и плавно не двигаются под шкурой. Скорее это… гиена, и улыбается так же – всё верно, оскал вроде должен быть игривым или устрашающим, а на деле ощущение такое, что сейчас начнёт скакать и гигикать».
Девушка улеглась на грудь Джека и стала выводить пальцем узоры на его груди.
- А как это наши отношения называются? – протянула она, поднимая глаза на Лондона. Глаза её широко распахнулись, губы и щёки немного надулись – теперь она изображала невинность. Джек снисходительно улыбнулся, погладив её по голове.
- Рыночные. Я не знаю отношений, кроме рыночных, - он затушил окурок в пепельнице рядом с кроватью, немного подумал и достал ещё одну сигарету.
- Как это? – девушка похлопала ресницами, не отрывая ставшего колючим, холодным взгляда от лица Джека.
Лондон пожал плечами.
- Рыночные отношения – это…
- Я знаю, что такое рыночные отношения! – взвизгнула девушка, резко садясь в кровати.
Джек звонко, искренне рассмеялся.
- А как же Бали, а Куршавель, а неделя моды в Париже?! – девушка была явно ошарашена.
Лондон удивлённо вскинул брови.
- Ого! Неплохо у тебя фантазия работает, - он выпустил в потолок ещё пару колечек дыма и только тогда перевёл взгляд на свою ночную спутницу. – Это не проездной билет, милая, это абонемент на одну поездку.
Джек поднялся с кровати и с хрустом потянулся. «Проездные водят домой».
- Ладно тебе, - девушка явно не теряла надежды. Она взяла себя в руки и снова стала изображать игривое и ласковое животное. Джек глянул вниз – руки девчонки обвили его пояс сзади и поползли вниз. – Хорошая поездка, почему бы и не взять проездной?
- Потому что у нас краткосрочная сделка, - Лондон зевнул. – Благодарю, я больше не нуждаюсь в ваших услугах.
Он стал одеваться, не глядя на девушку. Скоро хлопнула дверь – она, кажется, скрылась в ванной.
Джек не поехал домой, он не был там уже месяц, перебивался девчонками в отелях.
Зачем возвращаться домой, когда некому ждать, пока ты наиграешься с рыночными отношениями и игрой на бирже?