[fliss]

Фандом: Хеталия
Название: без названия
Автор: пытался написать что-то серьёзное
Бета: отсутствует
Персонажи: Америка, фем!Америка, упоминаются Англия, Канада, левые ОЖП и ОМП
Пейринг: Америка/фем!Америка
Жанр: человеческая AU, драма
Рейтинг: PG?
Дисклеймер: отказываюсь. Когда-нибудь выкуплю у Химаруи авторские права.
Саммари: Вторая мировая, Альфред Джонс отправился воевать, его жена осталась ждать.
От автора: на самом деле, написано помотивам этого (Про военных фотографов, но не совсем (Америка, Канада, Франция; человеческая AU, Вторая мировая), предпоследний драббл в посте). Так что спасибо господину переводчику.

Она мурлычет под нос такую знакомую, такую родную мелодию. Танго. Они танцевали танго на своей свадьбе. Похрипывая, ей подпевает радио.
Эд и Лиз звали её в клуб или бар, но она отказалась. Лиз, конечно, очень расстроилась. Она переживала за подругу и пыталась помочь ей развеяться, но мало преуспела в этом.
Она растапливает камин – по вечерам одному человеку сложно согреться в большом доме - и садиться за стол, сделав музыку чуть тише, чтобы слышать потрескивание горящего дерева.
«Вчера у меня закончились сигареты, но я думаю, это к лучшему. Я ведь не собираюсь курить после всего этого. Тут начал, тут и брошу. Прости, что начал, я знаю, что ты была бы против, но так получилось», - и она сразу прощает, только представив, как обезоруживающе он улыбается и разводит руками. «Я сегодня споткнулся, и капитан сказал, что только идиот может сломать ногу на войне, но не в бою. Но я ведь не сломал! Во взводе вообще нет никого ловчее меня. Всем, кто в очках, их разбили в первом же бою, а мои и сейчас целёхонькие, между прочим. Ребята говорят, я везучий. Так что пусть капитан помалкивает. Хотя, конечно, я ему так не сказал, но, думаю, он и сам всё понял.
Когда я вернусь, куплю новые очки. А эти положу на камин, и ты будешь всем гостям рассказывать, что твой муж настолько крут, что даже очки его неуязвимы!
Я скоро вернусь, Эмили, пойдёшь со мной выбирать очки, ладно?
Твой герой, Альфред Ф. Джонс».
Она уснула за столом, не выключив тихо шуршащее помехами радио.
***
Она развешивает бельё во дворе, улыбаясь пробегающим мимо детям. Натыкается на старомодный коричневый свитер, лежащий на дне корзины. Вроде бы, два таких прислал какой-то родственник Альфреда из Англии – один ему, один ей. У того родственника, кажется, было такое же старомодное, как эти свитера, имя.
«Помнишь, я как-то рассказывал тебе про дядю Артура? Его перевели к нам. Не знаю уж, с чего они понапихали в наш взвод британцев, но факт в том, что теперь он спит через койку от меня. Эмили, он просто невыносим! Точь-в-точь такой же, каким был, когда приезжал ко мне маленькому. Он страшный зануда, ты просто не представляешь. Постоянно порывается читать мне мораль, а сам после отбоя хлещет виски из фляжки. Не представляю себе, где он его берёт в таких количествах. А я-то думал, чего он по утрам такой помятый и хмурый!
Как-то он напился и, усевшись на пол рядом с моей койкой, стал рассказывать, каким милым я был в детстве. Чёрт возьми, да он видел-то меня раза два, но знает, кажется, всё. И ещё говорил, что не приезжал после моего десятилетия, потому что я чем-то его обидел. Я не помню.
Знаешь, если я начну болтать, выпив, затыкай меня. Не хочу превратиться в него.
Я скоро вернусь, Эмили, и мы выпьем вместе.
Твой герой, Альфред Ф. Джонс».
***
Теперь ей немного сложно ходить, но она рада. Она прижимает к животу мятую фотокарточку и улыбается. Потом передаёт фотографию Лиз. Та недолго её рассматривает и молчит – Эмили взахлёб рассказывает о том, какой Эл чудесный. «Муж и жена – одна сатана!» - думает Лиз. Она помнит, что Альфред такой же болтун и так же широко улыбается, и руками машет так же.
«К нам приставили репортёра. Поначалу мы его недолюбливали – нечего рахитикам таким на войне делать. Он ещё со своей камерой всё носится и вообще похож на законченного ботана. Но на самом деле он оказался милым. Мэтью, из Канады, он очень тихий и немного странный. Парни всё время подкалывают его, а мне как-то неудобно. Ещё он медикам помогает, вчера мне руку перевязывал (но ты не волнуйся, такого героя, как я, разве что оцарапать можно, так что там так, и не ранение вовсе, но меня всё равно перевязали – медики те ещё зануды и паникёры).
Я много рассказываю ему о тебе, и он всегда молча слушает. Непонятно, то ли на самом деле он не слушает вовсе, то ли ему так интересно. Но я думаю, ему интересно, я ведь умею здорово рассказывать! Утром он меня даже щелкнул два раза. Он сказал, что ему в газету снимок послать надо, а я попросил ещё один себе – ты же должна посмотреть, каким я бываю в героической повседневности.
Я скоро вернусь, Эмили, и мы сфотографируемся вдвоём, или уже втроём, и поставим фотографию в рамку.
Твой герой, Альфред Ф. Джонс».
***
«Альфред сегодня чуть не придушил соседского кота и жутко расстроился, когда я сказала, что животному больно. Он объяснил, что играл с ним и вообще-то старался привести спасённого в чувство. Он говорит, что будет всех спасать, когда вырастет. Ты тоже говорил, что будешь спасать всех, когда уезжал, помнишь?
У него точно так же, как у тебя, из челки выбивается непослушная прядь. Говорят, что какие волосы – такой и характер у человека. У него твои волосы – непослушные, никогда не могу их уложить нормально. Но они очень мягкие, ласкают мои пальцы, когда я ворошу его шевелюру.
Завтра у Альфреда день рождения, ему будет пять. Он попросил в подарок ту твою фотографию. Сказал, что повесит её у зеркала и по утрам будет смотреть на тебя и на себя, пока не станет совсем как ты большим и сильным. Тогда он обещал карточку вернуть.
А ещё он спрашивал, зачем я пишу тебе письма. А я не знала, что ответить. Завтра ему будет пять, а тебе – минус пять. Я знаю, тебе бы понравилась такая шутка. Тебе минус пять, а я каждую неделю пишу тебе письма, никогда не переставала.
Я сказала Альфреду, что ещё жду тебя. А он покачал головой – «глупая мама».Ты обещал скоро вернуться. Я подожду ещё, мой герой, ты ведь никогда не нарушал обещаний.
Твоя Эмили Джонс».