Veni, vidi, facepalm | Оби Дно
Я сейчас вот очень, очень-оооочень сильно постараюсь сдерживать капс. НО ЭТО НЕВОЗМОЖНО КАЖЕТСЯ ГОСПОДИ БОЖЕЧКИ АААААААА
В общем, пост одного арта, на самом деле.
Я весь день залипаю. На работе еще нашел в себе силы закрыть, но сейчас уже не могу, это слишком прекрасно, а я слишком слаб.
Сразу в голове мафия, Тендо такой телохранитель или вообще относительно волный парень, ну Леон-стайл, что ли, и конечно же юный господин, наследник мафиозного клана Вакатоши. Ну классика. Папка/мамка умирает, его/ее дорогие друзья начинают грифами кружить над трупом и кланом. А Тендо такой: а вот нихуяшечки! И делает все, чтобы клан Ушиджима оставался на коне. И да, под предводительством вот этого вот пацаненка, серьезного такого, но еще мальчишки. НННГГГХХХХ НЕ МОГУУУ
upd. Я ТАК СЛАБ И БЕЗВОЛЕН
Все отложил: фест, шв, работу даже подвинул! А везде дедлайны! Очень накрыло, ну что ты будешь делать ><
Мне очень надо было выплеснуть эти фаноны, вылить в ворд сцены, которые из головы не шли. Все равно я полноценный фик не напишу, это ж точно должна быть целая книга, блин, так пусть хоть фаноны так, драбблами лежат.
Вот, в общем, Тендо - он тут немного как Ричард Хэрроу из "Подпольной империи" в той серии, где он пришел в бордель в разгар пиздеца, к чертовой матери пострелял всех и забрал мальчика из этого ебаного адища. Только Ричард молчаливый и застенчивый, а Тендо наоборот.
Это примерно через пару дней после адища и того, как Вакатоши остался единственным наследником клана Ушиджима.
~1700 словВакатоши спал беспокойно, то и дело приоткрывал глаза. Зрение не фокусировалось, оставалось мутным, но он улавливал свет мониторов, спину Тендо и его всклокоченные волосы. Он стучал по клавиатуре и что-то тихо говорил, но Вакатоши не мог расслышать, что, и снова проваливался в сон. Легче не становилось: липкая темнота противно обволакивала сознание, Вакатоши сквозь сон чувствовал, как трется о кожу ткань одежды и одеяла. Почему-то сейчас она казалась ужасно жесткой и грубой, как когда у него бывал жар.
Под утро Вакатоши проснулся окончательно, уставший еще больше, чем когда ложился. Голова гудела, во рту было сухо и горько и, кажется, у него правда был жар. В такой день мать сразу вызвала бы семейного врача. У сенсея были теплые сухие руки и мягкий голос, Вакатоши сенсей нравился.
Глазам стало горячо, и Вакатоши с силой зажмурился, сжал край одеяла в кулаке и стал считать вдохи и выдохи. Он не собирался плакать. В этом нет смысла.
Вакатоши услышал скрип офисного кресла, почувствовал движение рядом с футоном. Прохладные пальцы Тендо прошлись по горячему лбу, смахнули челку, и Вакатоши немного расслабился. Тендо ощупал его лоб еще раз, забормотал недовольно и исчез. Вакатоши снова приоткрыл глаза. Слабый серый свет пробивался сквозь такие же сероватые грязные жалюзи, как будто обесцвечивал фигуру Тендо, которые медленно, заторможено уходил в соседнюю комнату. В руках у него был телефон, и Вакатоши напряг слух, но уловил только интонации – совсем знакомые, такие тендовские, но отчетливо усталые, через силу.
Нужно было подняться, уступить Тендо футон, он, наверное, опять всю ночь не спал, как и вчера, как позавчера. Вакатоши знал, что Тендо делал: прощупывал почву, узнавал, кому он – они еще могут доверять. Может быть, заказывал какие-то документы и наверняка – оружие. Это было бы логично, будь Вакатоши взрослым, он бы сам так сделал.
Подняться не получилось. Тяжелое тело не желало двигаться, легкое одеяло сейчас придавливало стотонной тяжестью. От бессилия на глаза снова навернулись горячие слезы. Последний эмоциональный всплеск вымотал Вакатоши, и тот снова провалился в сон.
Во второй раз он проснулся от хлопка входной двери и топота Тендо. Тот влетел в комнату, наткнулся на взгляд Вакатоши и громко выдохнул.
– Чувствую себя курицей-наседкой, не могу тебя на секунду оставить, – Тендо засиял улыбкой, а Вакатоши вместо нее увидел углубившиеся складки вокруг рта и залегшие под глазами темные круги. – Но если бы не оставил, ты бы помер с голоду, так себе перспектива, – затараторил Тендо, шумно сдвинул к мониторам клавиатуру и мышь, стал выкладывать на него что-то из пакета. От мысли о еде Вакатоши поморшился.
– Я не голодный, – прохрипел он. Тендо тут же замер и резко обернулся, оказался рядом в один длинный шаг. Вакатоши прикрыл глаза, подставляя лицо прохладным ладоням. Тендо присвистнул.
– Ладно, я подозревал, на этот случай… – его прервал стук в дверь. Оба затихли. Стук повторился, потом еще раз, и в конце кто-то быстро постучал пять раз. Тендо рассеянно пригладил Вакатоши волосы и ушел в прихожую.
Вакатоши сел на футоне, прислушиваясь. Теперь было два голоса, и Тендо говорил как-то облегчено и радостно. Значит, все хорошо. Второй голос был недовольным.
– Ну и помойка, – это вместо приветствия. – Вроде пустая же квартира, а все равно чувствую себя как в доме после зомби-апокалипсиса.
– И я рад тебя видеть, Семи-Семи!
– Еще раз меня так назовешь – тебя найдут не меньше, чем через неделю, в Токийском заливе и вообще по частям.
– Все тот же Семи-Семи, ты сама стабильность, – пропел Тендо, возвращаясь в комнату. Следом за ним шел мужчина примерно того же возраста, в неприметном не то бежевом, не то сером пальто с капюшоном.
Вакатоши взял себя в руки – хватит, разлежался, – и вылез из-под одеяла. Деревянными и непослушными не то со сна, не то от болезни руками одернул рубашку и отряхнул брюки – и та, и другие безбожно измялись.
– Вакатоши-кун, это Семи Эйта, пару раз работал еще на твоего отца, а мать, кажется, его уже не нанимала. Эйта-кун у нас фрилансер.
– Я уже почти отошел от дел, – Семи бросил на Тендо недовольный взгляд и коротко поклонился Вакатоши. Тот тоже склонил голову. – Приятно познакомится, – он сделал короткую паузу, – Ушиджима-сан.
– Приятно познакомиться, Семи-сан, – автоматически ответил Вакатоши.
– Такие официальные! – Тендо всплеснул руками. – А меня ты никогда не звал «Тендо-сан», хотя я в военную учебку попал раньше тебя. Технически могу считаться твоим семпаем, – он закинул руку Семи на плечо и с улыбкой заглянул в лицо. – Или это как раз потому что мы были вместе в учебке? – Тендо странно подвигал бровями и притянул Семи ближе.
Вакатоши нахмурился. Семи только закатил глаза и выскользнул из объятий, встал на колени перед Вакатоши.
– Я осмотрю вас, Ушиджима-сан? – Семи протянул руку. Вакатоши коротко кивнул. У Семи пальцы были еще холоднее, чем у Тендо, и Вакатоши облегченно прикрыл глаза.
– Вы врач? – горло начинало колоть, когда он говорил.
– Нет, но я был медбратом некоторое время, когда мы с Тендо… учились вместе, – Семи аккуратно нажал на подбородок, и Вакатоши послушно открыл рот.
– Ампутировал ногу одному парню, когда не было хирурга, – поддакнул Тендо.
– Лучше бы я тебе язык ампутировал.
Вакатоши задумался, в какой «учебке» могут ампутировать ноги.
– Думаю, ничего страшного, главное не запустить вашу простуду, – Семи мягко коснулся плеча Вакатоши, и тот закрыл рот.
Тендо снова возился с пакетами у стола.
– Что у тебя там? – Семи сделал шаг, и Вакатоши тоже подошел ближе.
– Лечить собрался нашего наследника, – гордо заявил Тендо.
– И как?
– Как себя, конечно.
– Русской водкой и той безумной херней с имбирем и васаби?! Ты ребенка сжечь изнутри хочешь? – Семи неверяще округлил глаза и, кажется, даже красными пятнами пошел.
Схватившись за край стола, Тендо согнулся пополам. Вакатоши тут же инстинктивно подпрыгнул к нему, чтобы поддержать, мгновенно забыл, что от жара ломит тело, но Тендо все лишь склонился, хохоча.
– Боже, Семи-Семи, ты за кого меня держишь? Ну купил тут от головы чего попроще и порошки с парацетамолом, чтобы кипятком заливать. Еще вот леденцы от горла, мне сказали, они сладкие.
– За бешеного Монстра Сатори, которого боится вся Мияги и еще половина Токио, про это даже «фрилансеры» знают, – зло парировал Семи. – А знаешь почему? Потому у тебя башни нет.
– Я буду думать, что это комплимент, – Тендо отсмеялся и улыбнулся Семи. Вакатоши встал еще ближе, сжал край тонкого черного свитера Тендо – тот все еще держался за край стола, устало привалившись к нему. – И в твоих интересах меня не переубеждать, а то мало ли, у меня же нет башни, – Тендо подмигнул, и вот теперь, Вакатоши был уверен, Семи точно покрылся пятнами какого-то лихорадочного, яркого румянца.
Семи громко фыркнул, решительно снял плащ, пристроил его на спинке стула и стал разгребать продукты, которые принес Тендо. Сам Тендо выудил из кучи блестящий пакетик.
– Ложись обратно, – он провел ладонью по волосам Вакатоши. – Сделаю тебе шипучее зелье.
– Не ложитесь, Ушиджима-сан, – возразил Семи и обернулся. – Выпьете порошок, станет легче, и мы уедем на пару дней.
Вакатоши вскинул голову на Тендо, сильнее стиснул его свитер. Рука Тендо замерла у него на макушке, сам Тендо смотрел на Семи, не мигая. Тот устало потер глаза и сжал переносицу двумя пальцами.
– Моя конспиративная квартира ничуть не хуже твоей. И уж точно чище. А тебе нужно разобрать много дел, я разве не прав? – Семи скрестил руки на груди. – И поспать, – добавил он с нажимом.
– Поспать, – Тендо фыркнул и закатил глаза.
Семи поджал губы и выгнул бровь.
– От тебя несет кофе, как от фабрики, и цвет лица у тебя как «Нескафе», а мешки под глазами – как «Нескафе крепкий».
Вакатоши снова перевел взгляд на Тендо. У того стала жестче, резче очертилась линия челюсти. Он мягко отодвинул Вакатоши.
– Подожди пару минут, ладно? Поставлю чайник, – он коротко улыбнулся Вакатоши – одними губами, вокруг глаз морщинки совсем не собрались, – и вышел из комнаты, махнув Семи.
Нет, Вакатоши не подслушивал. Он забрался в офисное кресло и честно ждал. Снова вернулось осознание ломоты в теле, стало потряхивать. Было и жарко, и холодно одновременно, Вакатоши сунул ладони между бедер и осторожно сглотнул вязкую слюну. Чем дальше, тем суше и горше было во рту и тем больше болело горло. Как сквозь вату он слышал приглушенные голоса и щелчок закипевшего электрочайника, но в комнату никто так и не вернулся – с лекарством или без.
Вакатоши спрыгнул на пол, снова одернул мятые брюки и как-то машинально дошел до кухни. Тело слушалось плохо, но на автопилоте, кажется, вполне действовало.
– Остынь, Эйта-кун, все будет нормально, – Тендо стоял совсем близко к Семи, ворошил ему волосы. Вакатоши остановился, поймав фантомное ощущение длинных пальцев в своих собственных волосах.
– Ты сколько не спал, сутки, двое?
– Даже если двое. Мы с тобой и больше не спали, – Тендо улыбался как-то незнакомо, ласково, тяжелые веки наполовину прикрывали глаза. Вакатоши снова нахмурился, наблюдая за ним.
– Такой недосып по эффекту для организма – все равно что если бы ты нажрался, как скотина, – Семи говорил горячо, с запалом, но Вакатоши заметил, как он сложил брови домиком. Семи не злился, он скорее упрашивал. – Думаешь, почему есть такая пытка – депривация сна? Сам подумай: чем ты будешь полезен мальчику, если будешь все равно что бухой, и даже хуже? Каким бы монстром тебя ни звали, тело у тебя все еще человеческое, и у этого тела пистолет будет в руке ходуном ходить, если ты не поспишь.
Тендо прикрыл глаза, глубоко вздохнул. Его рука соскользнула Семи на шею, потом на плечо, сам он склонился – едва не прислонился лбом ко лбу – и понизил голос.
– Всегда знаешь, чем меня доконать, да, Эйта-кун? – Тендо приоткрыл глаза и снова заулыбался этой своей странной улыбкой. Семи отвернулся, глянул в потолок и тяжело сглотнул.
Хмурый Вакатоши сделал решительный шаг в кухню, сжал ладонь вздрогнувшего Тендо в своей.
– Пойдем.
– Куда? – Тендо отпустил Семи – Вакатоши стал хмуриться чуть меньше – и с любопытством склонил голову набок.
– Ты ляжешь спать. Семи-сан даст мне лекарство, и я съезжу с ним, – Вакатоши говорил уверенно, хотя и хрипел, хотя горло и противно драло на каждом слове.
– И ты, Брут! – Тендо театрально состроил смертельную обиду. Вакатоши только сильнее сжал его руку.
– Это будет рационально и правильно, – отрезал Вакатоши. Он вообще не привык, что ему возражают.
Тендо все-таки пошел за ним, и Вакатоши так и стоял в дверях комнаты, пока Тендо не завалился на разворошенный футон и не натянул одеяло на плечо. Вакатоши присел, отвел с его лба растрепанные волосы, как Тендо отводил челку самому Вакатоши. Прохладные пальцы мягко сжали его горячую руку. Тендо улыбнулся и глянул из-под выцветших на кончиках ресниц.
– Я в порядке. Иди лечись. Скажешь, если Эйта-кун будет плохо себя вести, я ему тогда сам что-нибудь ампутирую, – «ампутирую» потонуло в широком зевке. Вакатоши серьезно кивнул и вернулся на кухню.
Семи отодвинул для него единственный стул у крохотного стола, протянул чашку, исходящую паром, и прислонился бедром к пыльному подоконнику.
– Вы будете отличным главой клана, Ушиджима-сан.
– Технически я уже глава клана, – Вакатоши устроился с чашкой и подул на поверхность. В нос ударил резкий запах лимона.
Вакатоши ожидал, что Семи будет смеяться. Любой взрослый – кроме Тендо – сейчас стал бы смеяться, хотя вообще-то Вакатоши был полностью прав. Но Семи только кивнул без улыбки, соглашаясь.
В конце концов, – думал Вакатоши, осторожно отпивая из чашки – Семи все-таки не зря сразу назвал его «Ушиджима-сан».
***
Это позже, когда всяким шишкам все-таки пришлось смириться, что Вакатоши жив и может действовать благодаря Тендо.
~500 слов– Что ты делаешь?
Тендо резко обернулся на голос. Вакатоши стоял в дверях, внимательно осматривал комнату. Зацепился взглядом за Тендо. Ну надо же, такой мелкий, а взгляд уже такой тяжелый и прилипчивый.
Тендо отпустил ленту рулетки, и та свернулась со щелчком.
– Смотрю, встанет ли тут еще одна кровать. Ну, так-то ясно, что встанет, – Тендо хмыкнул, поднялся с корточек и широким жестом обвел просторную комнату. Даже слишком большую для одного мелкого парня. Когда-то в одной общаге Тендо видал кухню таких размеров, а комнаты там были раза в три меньше. – Думаю, какую ставить.
Вакатоши только выгнул бровь. Тендо чуть закатил глаза и усмехнулся. Ну да, тратить слова Вакатоши жалко, с деньгами он расстается проще.
– Особняк большой, – Тендо стал загибать пальцы. – Даже если мы используем одно крыло. Даже если я буду спать в соседней комнате. Можно даже поставить эксперимент и засечь время, сколько секунд мне понадобится, чтобы проскочить из одной спальни в другую с учетом дверей. О, или, может, снять двери…
– Я смогу за себя постоять, – ровно возразил Вакатоши и кивнул на свою постель – аккуратно заправленную, как будто там и не спал никто, так, декорация. Под подушкой, Тендо знал, был заряженный пистолет, он сам сказал Вакатоши положить его.
– Я знаю, Вакатоши-кун, – Тендо подошел к нему легкой походкой, рассеянно разворошил жесткие волосы на макушке. Мыслями Тендо был еще в сантиметрах и кроватях, подбрасывал в руке рулетку. Вакатоши вскинул голову.
Вот же опять этот взгляд его цепкий и внимательный, аж не по себе. Тендо улыбнулся.
– Я не проблемный сосед, честно.
– А похож на проблемного.
От честности и просто-таки смертельной прямоты Вакатоши Тендо иногда выпадал в осадок. Он рассмеялся, снова вороша Вакатоши волосы – чуть жестче, вроде как в отместку. Вакатоши только сощурился, как будто ему это даже нравилось.
– Ты волнуешься, – господи, что это? Укоризна в голосе?
– Волнуюсь, – смиренно признал Тендо и присел перед Вакатоши на корточки, рассеянно пощелкивая металлическим «язычком» рулетки. – Скажешь, зря? – глянул в глаза – Тендо тоже мог смотреть цепко и внимательно, так, чтобы взгляд отвести было страшно.
Вакатоши страшно точно не было. Непробиваемый пацан – у Тендо внутри что-то странно кольнуло. Нежность, что ли?
Вакатоши отрицательно помотал головой.
– Нет. События, – он запнулся, медленно глубоко вдохнул. Тендо не торопил. «События», вот как. – Все случилось совсем недавно. У меня много врагов, – звучало слегка неуверенно. Хотя нет, даже не так: звучало, будто Вакатоши надеялся, что не прав.
– Вот видишь, – Тендо пожал плечами.
– Это слишком, – тон у Вакатоши вдруг стал совсем… взрослым. Он склонил голову набок, рассматривая Тендо. Протянул руку и сжал его плечо. Тендо перестал щелкать рулеткой. – Мы не должны показывать страх. Мне нужно учиться самостоятельности. И нужно личное пространство.
Тендо наигранно тяжело вздохнул. Сунул рулетку в карман, пробежался пальцами по лацканам пиджака Вакатоши, поправил и без того идеальный узел гаслтучка, провел по плечам, будто разглаживая ткань. Бездумно, просто чтобы занять руки. Вакатоши стоял ровно и терпеливо, чуть поднял подбородок.
– Три серьезных аргумента, – протянул Тендо и развел руками, сдаваясь. – Я сражен.
Вакатоши серьезно кивнул. Тендо смешливо фыркнул и щелкнул его по носу – выражение лица у Вакатоши сразу стало совсем мальчишеским, слетела взрослая серьезность. Он чуть обиженно покосился на Тендо и потер сморщенный нос.
– А ты только что подписался на внезапные ночные побудки! – объявил Тендо, бодро выпрямляясь, встряхивая чуть затекшими ногами. – Тренировочные. Договорились?
Вакатоши перестал тереть нос ладонью и кивнул.
Выудив из кармана рулетку, Тендо снова стал щелкать «язычком». Он уходил по коридору, задумчиво закусив губу. Внутри что-то снова кололо – уже не нежность. Беспокойство. Так сильно привязаться к Вакатоши оказалось так просто.
***
А это уже сильно позже, Вакатоши где-то лет 16, Тендо, наверное, в районе тридцатника.
~1200 словВсю дорогу из школы до особняка Вакатоши молчал. В общем-то, он почти всегда молчал по дороге, Тендо давно к этому привык и обычно либо болтал сам, рассказывая о текучке в делах клана, либо включал радио. Но сегодня Вакатоши молчал как-то по-другому, по-особенному, Тендо это задницей чувствовал, а задница его никогда не подводила, иначе он до своих лет не дожил бы. И еще лицо у Вакатоши было такое сложное, между бровей залегла глубокая складка – глубже, чем обычно. Тендо на водительском сидении то и дело нетерпеливо ерзал и покусывал кончик собственного языка, чтобы сдерживаться. Было любопытно до ужаса.
Дома он быстро отвлекся, эффектным резким жестом расправил скатерть и плавно опустил на стол, шутливо поклонился Вакатоши, который наблюдал. Обычно тот хотя бы кивал, иногда даже поддерживал шутку Тендо и пару раз хлопал в ладоши, но сегодня у него даже складка между бровей не разгладилась.
Тендо торжественно выставил на стол контейнеры и картонные коробки. Лосось в каком-то там соусе охремель с овощами и все такое полезное – для Вакатоши, лапша с вредной жареной свининой в кисло-сладком соусе – для Тендо. Вакатоши укоризненно покосился на коробку с жирными пятнами, но промолчал. Тоже странный знак: было бы привычнее, отпусти он короткий неодобрительный комментарий насчет вкусов Тендо.
Тишина Тендо угнетала, так что за обедом он все-таки стал болтать, хотя то и дело терял нить рассказа и перескакивал с одного на другое, косясь на сосредоточенно жующего Вакатоши. Ну и не страшно, все равно ничего особенно важного не происходило, со всей текучкой клан справлялся – просто Вакатоши нравилось слушать и быть в курсе. По крайней мере, Тендо всегда так казалось.
– А как твой день? – с нажимом спросил Тендо, когда Вакатоши отложил палочки. Тендо только и ждал этого момента и даже не скрывал.
– Я решил, – вдумчиво начал Вакатоши, глядя перед собой, – что мне не нравятся девушки.
Тендо, который свою лапшу еще не доел, закашлялся.
– И, – он громко кашлянул и стукнул себя в грудь, – как ты пришел к этой мысли, светлая голова?
Вакатоши откинулся на спину стула и задумчиво посмотрел куда-то сквозь Тендо.
– Одна девушка в школе призналась мне в симпатии. Милая, хорошая успеваемость, из благополучной семьи. Я решил не отказываться.
– Господи, Вакатоши-кун, – Тендо подпер щеку кулаком с зажатыми в нем палочками, – ты мне что, официальную сводку из личного дела зачитываешь? Это же девушка – милая, ты сам сказал! – ты ее как-то иначе не можешь описать?
Вакатоши замялся, как будто даже стушевался немного.
– У нее длинные волосы, пухлые губы. Ниже меня, грудь больше среднего, если брать по нашей параллели. Учится не в моем классе, но год обучения тот же, ходит в художественный клуб, если я правильно запомнил. Характер бойкий, творческая личность, – если начинал Вакатоши не очень уверенно, то закончил уже твердо и глянул Тендо в лицо. Тот лицо сразу спрятал. Плечи подрагивали от смеха.
– Ладно-ладно, я понял, это… Вакатоши-кун, ты нечто, – Тендо отсмеялся и поднял голову, все еще улыбаясь. – Так что? Портрет вроде симпатичный вырисовался, что тебе не нравится-то?
– Девушки, – Вакатоши уверенно кивнул. Тендо поднял брови, призывая продолжать. – Я не отказался от ее чувств, и в конце большого перерыва она показала мне одно место за школой – уверен, оно должно отслеживаться камерами, иначе это большое упущение. Там очень… тихо, укромно, за двадцать минут ни один человек не прошел и почти не было слышно, что происходило во дворе.
– Ну, ну? – Тендо не мог сдержать улыбку. Надо же, мальчик повзрослел. Двадцать минут, укромное место.
– Мы целовались довольно долго, – взгляд Вакатоши не отводил, но Тендо отчетливо видел, что ему стало не то неловко, не то неуютно. Прямая спина стала будто деревянной, пальцы сцепились на столешнице в напряженный замок. – Я не могу сказать, что это не было приятно. Это было… совсем не то.
– У тебя не екнуло сердечко, да? – Тендо вздохнул, но улыбаться не перестал.
– Вроде того, – сдался Вакатоши и кивнул, опустил взгляд на свои руки. – Парни в школе часто обсуждают, как это здорово. Я имею в виду поцелуи, тесные объятия. Секс. Можно предположить, что это просто не мой человек, но я уверен, что дело в другом. Чисто физиологическая реакция ведь должна быть, – он потер костяшку указательного пальца большим, сделав паузу.
– Сравниваешь себя с другими?
– Здесь – да, я чувствую, что отличаюсь, – Вакатоши кивнул сам себе. – Если начать анализировать, то я никогда не думал, что женское тело особенно привлекательно. Оно мне не интересно. Мужское, – он облизнул губы, – интереснее, наверное. Поэтому я решил, что мне не нравятся девушки.
Тендо задумчиво помычал, принявшись доедать лапшу. Уже было открыл рот, чтобы ответить – ну что-нибудь в духе «не заморачивайся» или даже «не делай поспешных выводов», но Вакатоши вдруг резко поднял ясный взгляд и пригвоздил Тендо.
– Как и тебе.
Тендо снова закашлялся, кусок свинины встал поперек горла. На глаза навернулись слезы, и он отчаянно застучал рукой по столу. Ладонь Вакатоши тут же тяжело опустилась между лопаток раз, другой – Тендо успел подумать, что на третий Вакатоши не только свинину с лапшой, но и дух из него вышибет, но третьего удара все-таки не последовало.
Прочистив горло, Тендо поднял голову. Вакатоши так и стоял рядом, глядя чуть озабоченно.
– Что значит, как я? Мне нравятся девушки, они, знаешь, такие – как произведения искусства, – Тендо улыбнулся, смаргивая слезы.
– С произведениями искусства не целуются, на них смотрят, – в картине мира Вакатоши все укладывалось ровно. Тендо тихо хмыкнул: умный какой вырос, вы посмотрите, – и тут же замер.
Опираясь о спинку стула, Вакатоши склонился, скользнул взглядом по лицу – от глаз к губам, и обратно – медленнее. Ох, Тендо знал такие взгляды. Сам не понимал, почему застыл, почему ничего не предпринял. Просто смотрел, как Вакатоши наклоняется, тянется все ближе. Теплое дыхание коснулось щеки, следом – кончик носа. Твердые напряженные губы накрыли губы Тендо. От лица Вакатоши веяло жаром, но так близко Тендо не мог уловить, покраснел он или нет.
Поцелуй получался совсем легким и неловким, Вакатоши словно не мог найти нужное положение, нужное… что-то еще, чтобы все щелкнуло и встало на места, а Тендо так и не двигался, не помогая и не мешая ему. Нужно было прекращать, поэкспериментировали и хватит. Тендо чувствовал, что не прекратит сам. Что не хочет. Отчетливо, даже как-то холодно понимал, как поступает, и ни капли не раскаивался, даже самую малость не жалел. С таким настроем идут на продуманные и хорошо подготовленные преступления.
Вакатоши чуть отстранился и выдохнул – ага, глаза закрыты, – и снова прижался губами к губам, на этот раз заключив лицо Тендо в ладони, мягко наклоняя его голову так, чтобы было удобнее. Тендо шумно вдохнул через нос, брови сами собой сложились домиком. Он вскинул руку, погладил коротко стриженый затылок Вакатоши, дотянулся длинными пальцами до выступающего позвонка на шее. Внезапно Вакатоши весь будто сменил агрегатное состояние с твердого на жидкое, расслабился, в нем как тумблер переключили. Тендо отвечал на поцелуй, и у Вакатоши сразу стали мягче губы, плавнее, увереннее движения.
Почему-то только сейчас, именно сейчас Тендо в полной мере осознал, как Вакатоши вырос. Что уже теперь стал шире самого Тендо в плечах, ростом почти догнал. Через пару лет, к окончанию школы должен стать даже выше.
«…а этот соус охремель можно попробовать со свининой», – всплыла в голове дурацкая, совсем отстраненная мысль, и Тендо заулыбался в поцелуй.
– Хочешь об этом поговорить? – Тендо убрал ладонь с затылка Вакатоши и отстранился первым, быстро облизнул губы.
– Не сейчас, – медленно произнес Вакатоши, выпрямляясь. Задумался, значит.
Когда он был уже в дверях, Тендо не выдержал:
– То есть, девушки тебе не нравятся, а кто постарше – нравится? – окликнул он и широко усмехнулся обернувшемуся Вакатоши. Ну, покрасней, ну же.
– Наверное, я никогда не считал тебя старшим, – он выделил последнее слово. – Высшим, недоступным. Как и ты никогда не разговаривал со мной, как с ребенком, – Вакатоши пожал плечами.
Тендо вздохнул и хмыкнул себе под нос, провожая широкую ровную спину Вакатоши взглядом. Воспитал же на свою голову.
upd. 2 Спохватился и на всякий случай положил это все на фикбук, чтоб было.
upd. 3 Я ради этого (ссылка на арты в твиттере) аж дохлый дайри подняла! Ух прям сюда так хорошо подходит.
В общем, пост одного арта, на самом деле.
Я весь день залипаю. На работе еще нашел в себе силы закрыть, но сейчас уже не могу, это слишком прекрасно, а я слишком слаб.
Сразу в голове мафия, Тендо такой телохранитель или вообще относительно волный парень, ну Леон-стайл, что ли, и конечно же юный господин, наследник мафиозного клана Вакатоши. Ну классика. Папка/мамка умирает, его/ее дорогие друзья начинают грифами кружить над трупом и кланом. А Тендо такой: а вот нихуяшечки! И делает все, чтобы клан Ушиджима оставался на коне. И да, под предводительством вот этого вот пацаненка, серьезного такого, но еще мальчишки. НННГГГХХХХ НЕ МОГУУУ
upd. Я ТАК СЛАБ И БЕЗВОЛЕН
Все отложил: фест, шв, работу даже подвинул! А везде дедлайны! Очень накрыло, ну что ты будешь делать ><
Мне очень надо было выплеснуть эти фаноны, вылить в ворд сцены, которые из головы не шли. Все равно я полноценный фик не напишу, это ж точно должна быть целая книга, блин, так пусть хоть фаноны так, драбблами лежат.
Вот, в общем, Тендо - он тут немного как Ричард Хэрроу из "Подпольной империи" в той серии, где он пришел в бордель в разгар пиздеца, к чертовой матери пострелял всех и забрал мальчика из этого ебаного адища. Только Ричард молчаливый и застенчивый, а Тендо наоборот.
Это примерно через пару дней после адища и того, как Вакатоши остался единственным наследником клана Ушиджима.
~1700 словВакатоши спал беспокойно, то и дело приоткрывал глаза. Зрение не фокусировалось, оставалось мутным, но он улавливал свет мониторов, спину Тендо и его всклокоченные волосы. Он стучал по клавиатуре и что-то тихо говорил, но Вакатоши не мог расслышать, что, и снова проваливался в сон. Легче не становилось: липкая темнота противно обволакивала сознание, Вакатоши сквозь сон чувствовал, как трется о кожу ткань одежды и одеяла. Почему-то сейчас она казалась ужасно жесткой и грубой, как когда у него бывал жар.
Под утро Вакатоши проснулся окончательно, уставший еще больше, чем когда ложился. Голова гудела, во рту было сухо и горько и, кажется, у него правда был жар. В такой день мать сразу вызвала бы семейного врача. У сенсея были теплые сухие руки и мягкий голос, Вакатоши сенсей нравился.
Глазам стало горячо, и Вакатоши с силой зажмурился, сжал край одеяла в кулаке и стал считать вдохи и выдохи. Он не собирался плакать. В этом нет смысла.
Вакатоши услышал скрип офисного кресла, почувствовал движение рядом с футоном. Прохладные пальцы Тендо прошлись по горячему лбу, смахнули челку, и Вакатоши немного расслабился. Тендо ощупал его лоб еще раз, забормотал недовольно и исчез. Вакатоши снова приоткрыл глаза. Слабый серый свет пробивался сквозь такие же сероватые грязные жалюзи, как будто обесцвечивал фигуру Тендо, которые медленно, заторможено уходил в соседнюю комнату. В руках у него был телефон, и Вакатоши напряг слух, но уловил только интонации – совсем знакомые, такие тендовские, но отчетливо усталые, через силу.
Нужно было подняться, уступить Тендо футон, он, наверное, опять всю ночь не спал, как и вчера, как позавчера. Вакатоши знал, что Тендо делал: прощупывал почву, узнавал, кому он – они еще могут доверять. Может быть, заказывал какие-то документы и наверняка – оружие. Это было бы логично, будь Вакатоши взрослым, он бы сам так сделал.
Подняться не получилось. Тяжелое тело не желало двигаться, легкое одеяло сейчас придавливало стотонной тяжестью. От бессилия на глаза снова навернулись горячие слезы. Последний эмоциональный всплеск вымотал Вакатоши, и тот снова провалился в сон.
Во второй раз он проснулся от хлопка входной двери и топота Тендо. Тот влетел в комнату, наткнулся на взгляд Вакатоши и громко выдохнул.
– Чувствую себя курицей-наседкой, не могу тебя на секунду оставить, – Тендо засиял улыбкой, а Вакатоши вместо нее увидел углубившиеся складки вокруг рта и залегшие под глазами темные круги. – Но если бы не оставил, ты бы помер с голоду, так себе перспектива, – затараторил Тендо, шумно сдвинул к мониторам клавиатуру и мышь, стал выкладывать на него что-то из пакета. От мысли о еде Вакатоши поморшился.
– Я не голодный, – прохрипел он. Тендо тут же замер и резко обернулся, оказался рядом в один длинный шаг. Вакатоши прикрыл глаза, подставляя лицо прохладным ладоням. Тендо присвистнул.
– Ладно, я подозревал, на этот случай… – его прервал стук в дверь. Оба затихли. Стук повторился, потом еще раз, и в конце кто-то быстро постучал пять раз. Тендо рассеянно пригладил Вакатоши волосы и ушел в прихожую.
Вакатоши сел на футоне, прислушиваясь. Теперь было два голоса, и Тендо говорил как-то облегчено и радостно. Значит, все хорошо. Второй голос был недовольным.
– Ну и помойка, – это вместо приветствия. – Вроде пустая же квартира, а все равно чувствую себя как в доме после зомби-апокалипсиса.
– И я рад тебя видеть, Семи-Семи!
– Еще раз меня так назовешь – тебя найдут не меньше, чем через неделю, в Токийском заливе и вообще по частям.
– Все тот же Семи-Семи, ты сама стабильность, – пропел Тендо, возвращаясь в комнату. Следом за ним шел мужчина примерно того же возраста, в неприметном не то бежевом, не то сером пальто с капюшоном.
Вакатоши взял себя в руки – хватит, разлежался, – и вылез из-под одеяла. Деревянными и непослушными не то со сна, не то от болезни руками одернул рубашку и отряхнул брюки – и та, и другие безбожно измялись.
– Вакатоши-кун, это Семи Эйта, пару раз работал еще на твоего отца, а мать, кажется, его уже не нанимала. Эйта-кун у нас фрилансер.
– Я уже почти отошел от дел, – Семи бросил на Тендо недовольный взгляд и коротко поклонился Вакатоши. Тот тоже склонил голову. – Приятно познакомится, – он сделал короткую паузу, – Ушиджима-сан.
– Приятно познакомиться, Семи-сан, – автоматически ответил Вакатоши.
– Такие официальные! – Тендо всплеснул руками. – А меня ты никогда не звал «Тендо-сан», хотя я в военную учебку попал раньше тебя. Технически могу считаться твоим семпаем, – он закинул руку Семи на плечо и с улыбкой заглянул в лицо. – Или это как раз потому что мы были вместе в учебке? – Тендо странно подвигал бровями и притянул Семи ближе.
Вакатоши нахмурился. Семи только закатил глаза и выскользнул из объятий, встал на колени перед Вакатоши.
– Я осмотрю вас, Ушиджима-сан? – Семи протянул руку. Вакатоши коротко кивнул. У Семи пальцы были еще холоднее, чем у Тендо, и Вакатоши облегченно прикрыл глаза.
– Вы врач? – горло начинало колоть, когда он говорил.
– Нет, но я был медбратом некоторое время, когда мы с Тендо… учились вместе, – Семи аккуратно нажал на подбородок, и Вакатоши послушно открыл рот.
– Ампутировал ногу одному парню, когда не было хирурга, – поддакнул Тендо.
– Лучше бы я тебе язык ампутировал.
Вакатоши задумался, в какой «учебке» могут ампутировать ноги.
– Думаю, ничего страшного, главное не запустить вашу простуду, – Семи мягко коснулся плеча Вакатоши, и тот закрыл рот.
Тендо снова возился с пакетами у стола.
– Что у тебя там? – Семи сделал шаг, и Вакатоши тоже подошел ближе.
– Лечить собрался нашего наследника, – гордо заявил Тендо.
– И как?
– Как себя, конечно.
– Русской водкой и той безумной херней с имбирем и васаби?! Ты ребенка сжечь изнутри хочешь? – Семи неверяще округлил глаза и, кажется, даже красными пятнами пошел.
Схватившись за край стола, Тендо согнулся пополам. Вакатоши тут же инстинктивно подпрыгнул к нему, чтобы поддержать, мгновенно забыл, что от жара ломит тело, но Тендо все лишь склонился, хохоча.
– Боже, Семи-Семи, ты за кого меня держишь? Ну купил тут от головы чего попроще и порошки с парацетамолом, чтобы кипятком заливать. Еще вот леденцы от горла, мне сказали, они сладкие.
– За бешеного Монстра Сатори, которого боится вся Мияги и еще половина Токио, про это даже «фрилансеры» знают, – зло парировал Семи. – А знаешь почему? Потому у тебя башни нет.
– Я буду думать, что это комплимент, – Тендо отсмеялся и улыбнулся Семи. Вакатоши встал еще ближе, сжал край тонкого черного свитера Тендо – тот все еще держался за край стола, устало привалившись к нему. – И в твоих интересах меня не переубеждать, а то мало ли, у меня же нет башни, – Тендо подмигнул, и вот теперь, Вакатоши был уверен, Семи точно покрылся пятнами какого-то лихорадочного, яркого румянца.
Семи громко фыркнул, решительно снял плащ, пристроил его на спинке стула и стал разгребать продукты, которые принес Тендо. Сам Тендо выудил из кучи блестящий пакетик.
– Ложись обратно, – он провел ладонью по волосам Вакатоши. – Сделаю тебе шипучее зелье.
– Не ложитесь, Ушиджима-сан, – возразил Семи и обернулся. – Выпьете порошок, станет легче, и мы уедем на пару дней.
Вакатоши вскинул голову на Тендо, сильнее стиснул его свитер. Рука Тендо замерла у него на макушке, сам Тендо смотрел на Семи, не мигая. Тот устало потер глаза и сжал переносицу двумя пальцами.
– Моя конспиративная квартира ничуть не хуже твоей. И уж точно чище. А тебе нужно разобрать много дел, я разве не прав? – Семи скрестил руки на груди. – И поспать, – добавил он с нажимом.
– Поспать, – Тендо фыркнул и закатил глаза.
Семи поджал губы и выгнул бровь.
– От тебя несет кофе, как от фабрики, и цвет лица у тебя как «Нескафе», а мешки под глазами – как «Нескафе крепкий».
Вакатоши снова перевел взгляд на Тендо. У того стала жестче, резче очертилась линия челюсти. Он мягко отодвинул Вакатоши.
– Подожди пару минут, ладно? Поставлю чайник, – он коротко улыбнулся Вакатоши – одними губами, вокруг глаз морщинки совсем не собрались, – и вышел из комнаты, махнув Семи.
Нет, Вакатоши не подслушивал. Он забрался в офисное кресло и честно ждал. Снова вернулось осознание ломоты в теле, стало потряхивать. Было и жарко, и холодно одновременно, Вакатоши сунул ладони между бедер и осторожно сглотнул вязкую слюну. Чем дальше, тем суше и горше было во рту и тем больше болело горло. Как сквозь вату он слышал приглушенные голоса и щелчок закипевшего электрочайника, но в комнату никто так и не вернулся – с лекарством или без.
Вакатоши спрыгнул на пол, снова одернул мятые брюки и как-то машинально дошел до кухни. Тело слушалось плохо, но на автопилоте, кажется, вполне действовало.
– Остынь, Эйта-кун, все будет нормально, – Тендо стоял совсем близко к Семи, ворошил ему волосы. Вакатоши остановился, поймав фантомное ощущение длинных пальцев в своих собственных волосах.
– Ты сколько не спал, сутки, двое?
– Даже если двое. Мы с тобой и больше не спали, – Тендо улыбался как-то незнакомо, ласково, тяжелые веки наполовину прикрывали глаза. Вакатоши снова нахмурился, наблюдая за ним.
– Такой недосып по эффекту для организма – все равно что если бы ты нажрался, как скотина, – Семи говорил горячо, с запалом, но Вакатоши заметил, как он сложил брови домиком. Семи не злился, он скорее упрашивал. – Думаешь, почему есть такая пытка – депривация сна? Сам подумай: чем ты будешь полезен мальчику, если будешь все равно что бухой, и даже хуже? Каким бы монстром тебя ни звали, тело у тебя все еще человеческое, и у этого тела пистолет будет в руке ходуном ходить, если ты не поспишь.
Тендо прикрыл глаза, глубоко вздохнул. Его рука соскользнула Семи на шею, потом на плечо, сам он склонился – едва не прислонился лбом ко лбу – и понизил голос.
– Всегда знаешь, чем меня доконать, да, Эйта-кун? – Тендо приоткрыл глаза и снова заулыбался этой своей странной улыбкой. Семи отвернулся, глянул в потолок и тяжело сглотнул.
Хмурый Вакатоши сделал решительный шаг в кухню, сжал ладонь вздрогнувшего Тендо в своей.
– Пойдем.
– Куда? – Тендо отпустил Семи – Вакатоши стал хмуриться чуть меньше – и с любопытством склонил голову набок.
– Ты ляжешь спать. Семи-сан даст мне лекарство, и я съезжу с ним, – Вакатоши говорил уверенно, хотя и хрипел, хотя горло и противно драло на каждом слове.
– И ты, Брут! – Тендо театрально состроил смертельную обиду. Вакатоши только сильнее сжал его руку.
– Это будет рационально и правильно, – отрезал Вакатоши. Он вообще не привык, что ему возражают.
Тендо все-таки пошел за ним, и Вакатоши так и стоял в дверях комнаты, пока Тендо не завалился на разворошенный футон и не натянул одеяло на плечо. Вакатоши присел, отвел с его лба растрепанные волосы, как Тендо отводил челку самому Вакатоши. Прохладные пальцы мягко сжали его горячую руку. Тендо улыбнулся и глянул из-под выцветших на кончиках ресниц.
– Я в порядке. Иди лечись. Скажешь, если Эйта-кун будет плохо себя вести, я ему тогда сам что-нибудь ампутирую, – «ампутирую» потонуло в широком зевке. Вакатоши серьезно кивнул и вернулся на кухню.
Семи отодвинул для него единственный стул у крохотного стола, протянул чашку, исходящую паром, и прислонился бедром к пыльному подоконнику.
– Вы будете отличным главой клана, Ушиджима-сан.
– Технически я уже глава клана, – Вакатоши устроился с чашкой и подул на поверхность. В нос ударил резкий запах лимона.
Вакатоши ожидал, что Семи будет смеяться. Любой взрослый – кроме Тендо – сейчас стал бы смеяться, хотя вообще-то Вакатоши был полностью прав. Но Семи только кивнул без улыбки, соглашаясь.
В конце концов, – думал Вакатоши, осторожно отпивая из чашки – Семи все-таки не зря сразу назвал его «Ушиджима-сан».
***
Это позже, когда всяким шишкам все-таки пришлось смириться, что Вакатоши жив и может действовать благодаря Тендо.
~500 слов– Что ты делаешь?
Тендо резко обернулся на голос. Вакатоши стоял в дверях, внимательно осматривал комнату. Зацепился взглядом за Тендо. Ну надо же, такой мелкий, а взгляд уже такой тяжелый и прилипчивый.
Тендо отпустил ленту рулетки, и та свернулась со щелчком.
– Смотрю, встанет ли тут еще одна кровать. Ну, так-то ясно, что встанет, – Тендо хмыкнул, поднялся с корточек и широким жестом обвел просторную комнату. Даже слишком большую для одного мелкого парня. Когда-то в одной общаге Тендо видал кухню таких размеров, а комнаты там были раза в три меньше. – Думаю, какую ставить.
Вакатоши только выгнул бровь. Тендо чуть закатил глаза и усмехнулся. Ну да, тратить слова Вакатоши жалко, с деньгами он расстается проще.
– Особняк большой, – Тендо стал загибать пальцы. – Даже если мы используем одно крыло. Даже если я буду спать в соседней комнате. Можно даже поставить эксперимент и засечь время, сколько секунд мне понадобится, чтобы проскочить из одной спальни в другую с учетом дверей. О, или, может, снять двери…
– Я смогу за себя постоять, – ровно возразил Вакатоши и кивнул на свою постель – аккуратно заправленную, как будто там и не спал никто, так, декорация. Под подушкой, Тендо знал, был заряженный пистолет, он сам сказал Вакатоши положить его.
– Я знаю, Вакатоши-кун, – Тендо подошел к нему легкой походкой, рассеянно разворошил жесткие волосы на макушке. Мыслями Тендо был еще в сантиметрах и кроватях, подбрасывал в руке рулетку. Вакатоши вскинул голову.
Вот же опять этот взгляд его цепкий и внимательный, аж не по себе. Тендо улыбнулся.
– Я не проблемный сосед, честно.
– А похож на проблемного.
От честности и просто-таки смертельной прямоты Вакатоши Тендо иногда выпадал в осадок. Он рассмеялся, снова вороша Вакатоши волосы – чуть жестче, вроде как в отместку. Вакатоши только сощурился, как будто ему это даже нравилось.
– Ты волнуешься, – господи, что это? Укоризна в голосе?
– Волнуюсь, – смиренно признал Тендо и присел перед Вакатоши на корточки, рассеянно пощелкивая металлическим «язычком» рулетки. – Скажешь, зря? – глянул в глаза – Тендо тоже мог смотреть цепко и внимательно, так, чтобы взгляд отвести было страшно.
Вакатоши страшно точно не было. Непробиваемый пацан – у Тендо внутри что-то странно кольнуло. Нежность, что ли?
Вакатоши отрицательно помотал головой.
– Нет. События, – он запнулся, медленно глубоко вдохнул. Тендо не торопил. «События», вот как. – Все случилось совсем недавно. У меня много врагов, – звучало слегка неуверенно. Хотя нет, даже не так: звучало, будто Вакатоши надеялся, что не прав.
– Вот видишь, – Тендо пожал плечами.
– Это слишком, – тон у Вакатоши вдруг стал совсем… взрослым. Он склонил голову набок, рассматривая Тендо. Протянул руку и сжал его плечо. Тендо перестал щелкать рулеткой. – Мы не должны показывать страх. Мне нужно учиться самостоятельности. И нужно личное пространство.
Тендо наигранно тяжело вздохнул. Сунул рулетку в карман, пробежался пальцами по лацканам пиджака Вакатоши, поправил и без того идеальный узел гаслтучка, провел по плечам, будто разглаживая ткань. Бездумно, просто чтобы занять руки. Вакатоши стоял ровно и терпеливо, чуть поднял подбородок.
– Три серьезных аргумента, – протянул Тендо и развел руками, сдаваясь. – Я сражен.
Вакатоши серьезно кивнул. Тендо смешливо фыркнул и щелкнул его по носу – выражение лица у Вакатоши сразу стало совсем мальчишеским, слетела взрослая серьезность. Он чуть обиженно покосился на Тендо и потер сморщенный нос.
– А ты только что подписался на внезапные ночные побудки! – объявил Тендо, бодро выпрямляясь, встряхивая чуть затекшими ногами. – Тренировочные. Договорились?
Вакатоши перестал тереть нос ладонью и кивнул.
Выудив из кармана рулетку, Тендо снова стал щелкать «язычком». Он уходил по коридору, задумчиво закусив губу. Внутри что-то снова кололо – уже не нежность. Беспокойство. Так сильно привязаться к Вакатоши оказалось так просто.
***
А это уже сильно позже, Вакатоши где-то лет 16, Тендо, наверное, в районе тридцатника.
~1200 словВсю дорогу из школы до особняка Вакатоши молчал. В общем-то, он почти всегда молчал по дороге, Тендо давно к этому привык и обычно либо болтал сам, рассказывая о текучке в делах клана, либо включал радио. Но сегодня Вакатоши молчал как-то по-другому, по-особенному, Тендо это задницей чувствовал, а задница его никогда не подводила, иначе он до своих лет не дожил бы. И еще лицо у Вакатоши было такое сложное, между бровей залегла глубокая складка – глубже, чем обычно. Тендо на водительском сидении то и дело нетерпеливо ерзал и покусывал кончик собственного языка, чтобы сдерживаться. Было любопытно до ужаса.
Дома он быстро отвлекся, эффектным резким жестом расправил скатерть и плавно опустил на стол, шутливо поклонился Вакатоши, который наблюдал. Обычно тот хотя бы кивал, иногда даже поддерживал шутку Тендо и пару раз хлопал в ладоши, но сегодня у него даже складка между бровей не разгладилась.
Тендо торжественно выставил на стол контейнеры и картонные коробки. Лосось в каком-то там соусе охремель с овощами и все такое полезное – для Вакатоши, лапша с вредной жареной свининой в кисло-сладком соусе – для Тендо. Вакатоши укоризненно покосился на коробку с жирными пятнами, но промолчал. Тоже странный знак: было бы привычнее, отпусти он короткий неодобрительный комментарий насчет вкусов Тендо.
Тишина Тендо угнетала, так что за обедом он все-таки стал болтать, хотя то и дело терял нить рассказа и перескакивал с одного на другое, косясь на сосредоточенно жующего Вакатоши. Ну и не страшно, все равно ничего особенно важного не происходило, со всей текучкой клан справлялся – просто Вакатоши нравилось слушать и быть в курсе. По крайней мере, Тендо всегда так казалось.
– А как твой день? – с нажимом спросил Тендо, когда Вакатоши отложил палочки. Тендо только и ждал этого момента и даже не скрывал.
– Я решил, – вдумчиво начал Вакатоши, глядя перед собой, – что мне не нравятся девушки.
Тендо, который свою лапшу еще не доел, закашлялся.
– И, – он громко кашлянул и стукнул себя в грудь, – как ты пришел к этой мысли, светлая голова?
Вакатоши откинулся на спину стула и задумчиво посмотрел куда-то сквозь Тендо.
– Одна девушка в школе призналась мне в симпатии. Милая, хорошая успеваемость, из благополучной семьи. Я решил не отказываться.
– Господи, Вакатоши-кун, – Тендо подпер щеку кулаком с зажатыми в нем палочками, – ты мне что, официальную сводку из личного дела зачитываешь? Это же девушка – милая, ты сам сказал! – ты ее как-то иначе не можешь описать?
Вакатоши замялся, как будто даже стушевался немного.
– У нее длинные волосы, пухлые губы. Ниже меня, грудь больше среднего, если брать по нашей параллели. Учится не в моем классе, но год обучения тот же, ходит в художественный клуб, если я правильно запомнил. Характер бойкий, творческая личность, – если начинал Вакатоши не очень уверенно, то закончил уже твердо и глянул Тендо в лицо. Тот лицо сразу спрятал. Плечи подрагивали от смеха.
– Ладно-ладно, я понял, это… Вакатоши-кун, ты нечто, – Тендо отсмеялся и поднял голову, все еще улыбаясь. – Так что? Портрет вроде симпатичный вырисовался, что тебе не нравится-то?
– Девушки, – Вакатоши уверенно кивнул. Тендо поднял брови, призывая продолжать. – Я не отказался от ее чувств, и в конце большого перерыва она показала мне одно место за школой – уверен, оно должно отслеживаться камерами, иначе это большое упущение. Там очень… тихо, укромно, за двадцать минут ни один человек не прошел и почти не было слышно, что происходило во дворе.
– Ну, ну? – Тендо не мог сдержать улыбку. Надо же, мальчик повзрослел. Двадцать минут, укромное место.
– Мы целовались довольно долго, – взгляд Вакатоши не отводил, но Тендо отчетливо видел, что ему стало не то неловко, не то неуютно. Прямая спина стала будто деревянной, пальцы сцепились на столешнице в напряженный замок. – Я не могу сказать, что это не было приятно. Это было… совсем не то.
– У тебя не екнуло сердечко, да? – Тендо вздохнул, но улыбаться не перестал.
– Вроде того, – сдался Вакатоши и кивнул, опустил взгляд на свои руки. – Парни в школе часто обсуждают, как это здорово. Я имею в виду поцелуи, тесные объятия. Секс. Можно предположить, что это просто не мой человек, но я уверен, что дело в другом. Чисто физиологическая реакция ведь должна быть, – он потер костяшку указательного пальца большим, сделав паузу.
– Сравниваешь себя с другими?
– Здесь – да, я чувствую, что отличаюсь, – Вакатоши кивнул сам себе. – Если начать анализировать, то я никогда не думал, что женское тело особенно привлекательно. Оно мне не интересно. Мужское, – он облизнул губы, – интереснее, наверное. Поэтому я решил, что мне не нравятся девушки.
Тендо задумчиво помычал, принявшись доедать лапшу. Уже было открыл рот, чтобы ответить – ну что-нибудь в духе «не заморачивайся» или даже «не делай поспешных выводов», но Вакатоши вдруг резко поднял ясный взгляд и пригвоздил Тендо.
– Как и тебе.
Тендо снова закашлялся, кусок свинины встал поперек горла. На глаза навернулись слезы, и он отчаянно застучал рукой по столу. Ладонь Вакатоши тут же тяжело опустилась между лопаток раз, другой – Тендо успел подумать, что на третий Вакатоши не только свинину с лапшой, но и дух из него вышибет, но третьего удара все-таки не последовало.
Прочистив горло, Тендо поднял голову. Вакатоши так и стоял рядом, глядя чуть озабоченно.
– Что значит, как я? Мне нравятся девушки, они, знаешь, такие – как произведения искусства, – Тендо улыбнулся, смаргивая слезы.
– С произведениями искусства не целуются, на них смотрят, – в картине мира Вакатоши все укладывалось ровно. Тендо тихо хмыкнул: умный какой вырос, вы посмотрите, – и тут же замер.
Опираясь о спинку стула, Вакатоши склонился, скользнул взглядом по лицу – от глаз к губам, и обратно – медленнее. Ох, Тендо знал такие взгляды. Сам не понимал, почему застыл, почему ничего не предпринял. Просто смотрел, как Вакатоши наклоняется, тянется все ближе. Теплое дыхание коснулось щеки, следом – кончик носа. Твердые напряженные губы накрыли губы Тендо. От лица Вакатоши веяло жаром, но так близко Тендо не мог уловить, покраснел он или нет.
Поцелуй получался совсем легким и неловким, Вакатоши словно не мог найти нужное положение, нужное… что-то еще, чтобы все щелкнуло и встало на места, а Тендо так и не двигался, не помогая и не мешая ему. Нужно было прекращать, поэкспериментировали и хватит. Тендо чувствовал, что не прекратит сам. Что не хочет. Отчетливо, даже как-то холодно понимал, как поступает, и ни капли не раскаивался, даже самую малость не жалел. С таким настроем идут на продуманные и хорошо подготовленные преступления.
Вакатоши чуть отстранился и выдохнул – ага, глаза закрыты, – и снова прижался губами к губам, на этот раз заключив лицо Тендо в ладони, мягко наклоняя его голову так, чтобы было удобнее. Тендо шумно вдохнул через нос, брови сами собой сложились домиком. Он вскинул руку, погладил коротко стриженый затылок Вакатоши, дотянулся длинными пальцами до выступающего позвонка на шее. Внезапно Вакатоши весь будто сменил агрегатное состояние с твердого на жидкое, расслабился, в нем как тумблер переключили. Тендо отвечал на поцелуй, и у Вакатоши сразу стали мягче губы, плавнее, увереннее движения.
Почему-то только сейчас, именно сейчас Тендо в полной мере осознал, как Вакатоши вырос. Что уже теперь стал шире самого Тендо в плечах, ростом почти догнал. Через пару лет, к окончанию школы должен стать даже выше.
«…а этот соус охремель можно попробовать со свининой», – всплыла в голове дурацкая, совсем отстраненная мысль, и Тендо заулыбался в поцелуй.
– Хочешь об этом поговорить? – Тендо убрал ладонь с затылка Вакатоши и отстранился первым, быстро облизнул губы.
– Не сейчас, – медленно произнес Вакатоши, выпрямляясь. Задумался, значит.
Когда он был уже в дверях, Тендо не выдержал:
– То есть, девушки тебе не нравятся, а кто постарше – нравится? – окликнул он и широко усмехнулся обернувшемуся Вакатоши. Ну, покрасней, ну же.
– Наверное, я никогда не считал тебя старшим, – он выделил последнее слово. – Высшим, недоступным. Как и ты никогда не разговаривал со мной, как с ребенком, – Вакатоши пожал плечами.
Тендо вздохнул и хмыкнул себе под нос, провожая широкую ровную спину Вакатоши взглядом. Воспитал же на свою голову.
upd. 2 Спохватился и на всякий случай положил это все на фикбук, чтоб было.
upd. 3 Я ради этого (ссылка на арты в твиттере) аж дохлый дайри подняла! Ух прям сюда так хорошо подходит.
@темы: ах, чсв, Papa ist zurueck, the headless waltz