Veni, vidi, facepalm | Оби Дно
Пару лет назад сидел я у репетитора по английскому.
Вообще-то сначала мы встречались в аудиториях технического вуза имени Сухого, но потом Сухого настигло палево, и мне пришлось ездить к ней домой. После меня к репетитору приходила очень милая девушка, по-своему красивая, очень ухоженная и явно знающая себе цену, но при этом очень простая. Она заканчивала медицинский, носила леопардовые сапоги на шпильке, ездила на недешёвой машине и английский учила просто для себя. Мне жутко не нравились эти её дурацкие сапоги, зато нравились цвет волос и приятный голос. И - да, я в чём-то ей завидовал, хотя зависть - далеко не фаворит среди грехов. Она иногда пугала впечатлительную репетиторшу медицинскими буднями, а я молча улыбался.
Раз, когда она пришла, а я ещё не успел уйти, я обратил внимание на ноги девушки, освободившиеся от леопарда. На ней были белоснежные носочки. В тот момент я твёрдо решил и клятвенно себе пообещал, что мои носки всегда будут исключительно белыми. Ну или светло-светло-голубыми, на крайний случай. Почему-то очень меня это зацепило, картинка перед глазами стоит, будто я всё там, в репетиторской квартире, пропахшей грамматикой и залепленной искренними улыбками, смотрю на эти два белых пятна на тёмном ковре.
Я стараюсь держать данное себе обещание.
Вообще-то сначала мы встречались в аудиториях технического вуза имени Сухого, но потом Сухого настигло палево, и мне пришлось ездить к ней домой. После меня к репетитору приходила очень милая девушка, по-своему красивая, очень ухоженная и явно знающая себе цену, но при этом очень простая. Она заканчивала медицинский, носила леопардовые сапоги на шпильке, ездила на недешёвой машине и английский учила просто для себя. Мне жутко не нравились эти её дурацкие сапоги, зато нравились цвет волос и приятный голос. И - да, я в чём-то ей завидовал, хотя зависть - далеко не фаворит среди грехов. Она иногда пугала впечатлительную репетиторшу медицинскими буднями, а я молча улыбался.
Раз, когда она пришла, а я ещё не успел уйти, я обратил внимание на ноги девушки, освободившиеся от леопарда. На ней были белоснежные носочки. В тот момент я твёрдо решил и клятвенно себе пообещал, что мои носки всегда будут исключительно белыми. Ну или светло-светло-голубыми, на крайний случай. Почему-то очень меня это зацепило, картинка перед глазами стоит, будто я всё там, в репетиторской квартире, пропахшей грамматикой и залепленной искренними улыбками, смотрю на эти два белых пятна на тёмном ковре.
Я стараюсь держать данное себе обещание.
