Опачки! Кто ещё узнает себя? М? Братец, скольких из нас лично ты видишь тут? х)

@темы: hier darf man rauchen, чсв

---

В детстве сны были приятными, хотя из детства я только психоделический кошмарик помню. Сейчас я очень не люблю смотреть сны. Разве что там будет драгоценный братец, душа моя. А так - терпеть не могу. Спать нужно тихо, спокойно и совсем забываясь. Теперь это приятно.
Зато книжки всегда приятны, что в детстве, что теперь. Хотя теперь я уже не читаю с фонариком под одеялом. Наверное, в своё время все читали?)

@темы: дым на запястьях, hier darf man rauchen

---

Сегодня наблюдал, как суровый литовский националист, в плечах как три меня и с лицом, на котором будто написано, кого и как он хочет пришибить, выбирал с престарелым отцом, старичком-одуванчиком с окладистой бородой и в больших очках, молоко. Трогательно, однако.

@темы: hier darf man rauchen

---

У нас в конце письменных экзаменов преподаватели частенько просят сдавать работы вместе с черновиками - вроде как страховка, чтобы мы свои ошибки не передавали тем, у кого этот же экзамен будет позже. Мне вот интересно, они разглядывают все мои каляки и читают спонтанные посредственные стишки?

@темы: hier darf man rauchen

---

Узнать об экзамене за день до него. И не сделать ни-че-го, с моими-то проблемами.
Запланировать скайп на утрецо перед этим экзаменом и... и. Какие-то странные люди ломятся в двери, слёзно просясь на пмж.
И, если честно, я бы сейчас - вместо всех этих экзаменов и странных людей - с удовольствием бы стал просматривать все те фильмы, которыми у меня под завязку забит ноут так, что фотошоп открываться уже не хочет.
И вообще, я сорокалетний мужичок из пригорода Лондона, только тем и занимаюсь, что пишу, готовлю и жду жену домой, разбирая счета за квартиры в Берлине и Праге. Какие ко мне претензии?

@темы: arbeiten!, дым на запястьях, hier darf man rauchen

---

опачке.

@темы: hier darf man rauchen

---

Ещё один постец о недавно прошедших в РыБ выборах.

А я-то думал! Я был просто уверен, что тему эту мусолить больше не будут - ан нет.
Вчера прошла инаугурация, которую не признаёт ни Европа, ни США, зато признал восточный русскоязычный сосед.
В общем-то, раздули такого слона, что прямо так и хочется сказать - нет, ну а что, в первый раз, что ли?
А слон и сам раздуться рад, что вы-что вы!
В общем, толковых мыслей тут не будет.
На удивление, в "перевороте" (к сожалению, не приведу ссылку на цитату) у нас виноваты Польша и... Германия, обалдеть! А ещё Швеция каким-то раком. Да что вы говорите, был бы такой расклад - я, меркантильная мерзкая душонка, сам бы на Плошчу нос сунул.
Поляки уже не стесняясь используют слово "диктатор" в открытую. Шумят, шумят австрийцы, вспоминая Сталина.
Но самое весёлое - это визит послов ЕС в наш уютненький. Мы всё не могли понять - а схренали они, собственно, заявились? Вполне логично спросить это - на эдакой "пресс-конференции" они не ответили ни на один толковый вопрос. А на те, на которые отвечали - распинались совершенно политически грамотно: полчаса трындеть но так и не ответить на вопрос - это уметь надо. А потом дошло до нас: им надо было свалить из Минска на день инаугурации, мол, эдак спротестовать ещё разок. Вот они и вспомнили про нас, а ещё наверняка про улочки старого города и свежесваренный квас в "Жемайчии".
Здесь нет плохих и хороших, правых и нет. Есть, блядь, дети в песочнице! Хотя, казалось бы, взрослые люди - под сраку годов!

@темы: hier darf man rauchen

---

Крещенские морозы! +2 градуса в Вильнюсе, ха!
Я счастлив. Ещё бы весь февраль такой был - было бы вообще замечательно.
Нет, бесит, конечно, что дороги не расчищены от той гадости, которая не потаяла, и ходишь по дорожкам будто пьяный, вне зависимости от кондиции - соскальзываешь на неровностях и бугорках. А та гадость, что потаяла, решила сделать как весной: показать, кто где срал.
Но эти плюс два окупают даже унылейший пейзажик.

@темы: hier darf man rauchen

---

Я просто не могу не оставить это здесь!

APH ... by =virus-AC74 on deviantART

@темы: ах

---

Доаа, вот оно.

17.01.2011 в 16:26

Пишет  Ludwig Krautz:

О наболевшем
Итак, на просторах дневников выродилось очередное детище, под бдительным надзором меня и  fliss.
Я знаю, что число желающих попасть в LazyAssClub несравненно велико, поэтому - вилькоммен!

Клуб Ленивых Задниц

Сообщество находится еще в свеже-рожденном состоянии, поэтому растить и воспитывать его будем все вместе.

@темы: hier darf man rauchen

---

совершенно волшебная вещь

@темы: ах

---

Я только что рылся в ваших карманах, там пусто.
Я знаю про вас все и немного больше.
Продайте мне вашу душу.
Что вы хотите взамен своей души?
Могу предложить лимузины, кадиллаки,
Особняки с бассейнами, яхты, личное поле для гольфа,
Счет в банке, тысячи, миллионы рублей, долларов, евро,
Бог возьми, фунтов стерлингов!
Женщины, красивые женщины. Ева и Кларисса уже
Полируют друг другу клиторы в ожидании тебя.
Ты будешь лежать на пляже, а они будут подносить тебе
Коктейли с зонтиками, и весь мир будет у твоих ног.
Власть... Власть над другими людьми.
Ты этого хочешь? Дааа...
Или, может быть, вечную молодость?
Ты хочешь быть всегда молодым, красивым?
Вот видишь, мы уже давно на ты.
Я только что рылся в ваших карманах, там пусто.
Я знаю про вас все - и немного больше.
Продайте мне свою душу.

Jane Air 21 грамм

@темы: копирайт под зрачком

---

...если есть те, кто приходят к тебе, найдутся и те, кто придет за тобой.

Подозрение мялось у кабинета, комкая в руках какие-то листки. Если бы Подозрение не теребило их так интенсивно, то они были бы похожи на официальные документы, но оно так нервничало, что успело одину из страниц даже порвать.
Секретарша Логика поморщилась, глядя на вечно растрёпанное Подозрение. Она его откровенно недолюбливала за нечёткость и размытость, за вечную неуверенность, и всегда старалась поучать, показывать причинно-следственные связи, но так толком ничего и не могла добиться - Подозрение оставалось верно себе.
- Проходи, он ждёт.
Подозрение слабо улыбнулось и дрожащей рукой толкнуло тяжёлую дубовую дверь кабинета.
Здравый Смысл сидел за рабочим столом и громко стучал по клавиатуре ноутбука. Он видел, как вошло Подозрение, но никак не среагировал. Рациональнее было закончить часть работы и только потом отвлечься на посетителя.
У Подозрения в голове тут же возникла целая куча предположений, почему Смысл заставляет ждать. Большинство из них были, разумеется. не самыми приятными.
Большой Босс, как его называли в городе, наконец, оторвался от клавиатуры, поправил рукава безупречного пиджака и вопросительно взглянул на комок нервов, мнущийся у двери.
- Господин Здравый Смысл, у меня тут есть подозрение... - Смысл тут же закатил глаза. Он ненавидел лишние разговоры. Сам он даже жестов лишних, бессмысленных не делал. - В общем... - на стол легли измятые листы.
Здравый Смысл брезгливо взял одну бумажку и быстро пробежался глазами по тексту. Брови его медленно поползли вверх.
- Нет, я знал, что ты идиот, конечно, но чтобы...
- Это почти проверенные сведения! - испуганно вскрикнуло Подозрение. Большой Босс махнул рукой, показывая, что оно свободно. Дверь даже не скрипнула - Подозрение пулей вылетело из кабинета.
Смысл снял очки и устало потёр глаза.
"И почему я его ещё держу в штате?.." - на этот вопрос каждый раз отвечала Логика, но Здравый Смысл не переставал им задаваться. Он прекрасно понимал, что Подозрение подозревает и его, и его систему во всех смертных грехах, но оно было полезно, а пока боялось - не выступало против. Знало, что его положение шатко и оно может исчезнуть только высказав мысль, противоречащую Здравому Смыслу.
Но Подозрение было не главной проблемой. Большой Босс перечитал донесения и снова потёр глаза.
"Откуда может появиться новая Мечта? Ну откуда? Это же бессмыслица какая-то! У нас уже есть Цель, возведённая в ранг легитимной мечты, а это... глупость какая-то!" Появление настоящей Мечты означало крах системы. "Нет, только в том случае, если она достаточно сильна, а в таких условиях - где ей сил набраться?" - успокоил себя Здравый Смысл. Но страховка никому никогда не мешала.
Большой Босс уверенно поднялся из-за стола, резко закрыв ноутбук и, буквально пролетев мимо Логики, спустился в тёмные подвалы, звеня ключами.
В огромных клетках метались Сомнения. Оголодавшие, с выпирающими рёбрами и огромными мешками под глазами.
- Проголодались, детки? - Смысл усмехнулся, отпирая замки. - А у нас тут вкусненькое появилась... Мечта, слыхали?
Сомнения заблестели красными глазами.
- А, вижу, вы уже почуяли, - Здравый Смысл отошёл к стене. - Вперёд, что ж вы тогда сидите? - Сомнения загигикали и... растаяли серым вязким дымом. Дым расползся по всем щелям и углам - искать жертву. Самое вкусное, самое сладкое и питательное блюдо.
Большой Босс, поднимаясь в кабинет, достал из кармана мобильник.
- Код один-ноль-два. Стандартный протокол. Пусть потерзают, потом ловите.

@темы: arbeiten!, "вы меня ещё узнаете!", чсв

---

знаю, что там есть опечатка, но мне так лень переделывать! х)

Итак, господа, время пришло! Перепост приветствуется. Будут масштабы - чего-нибудь да наваяем. Нам важна каждая задница, выходите из тени!

Upd. К сожалению, не знаю автора арта, но если он увидит - автор, простите! Если вы будете недовольны - арт я, разумеется, уберу из листовки)
Upd. #2 Автор арта идентифицирован. Таки. Ещё раз спасибо [Teru] за наводку) подниму-ка запись, мало ли х)
Upd. #3 Добро от автора получено, да возрадуемся!

запись создана: 13.01.2011 в 19:03

@темы: arbeiten!, чсв

---

автор арта Таки

@темы: arbeiten!, чсв

---

Есть тут пара задумок по фандому.

Пруссия/Литва, рейтинг невысокий. Мало кто знает, но первая книга на литовском была напечатана в Кёнигсберге, а в 19 веке Муравьёв и вовсе запретил литувю калба, и все книги печатались в Восточной Пруссии и частично - в США, откуда нелегально перевозились на территорию Лиетувы. Эта задумка в голове сидит давно, но лень такая лень.

Готов. В обоснуй то, что выше написано) Собственно, этот самый 19 век.

Название: без названия.
Автор: таки разродился.
Бета: Нет. Буду рад ей.
Персонажи: Литва, Пруссия.
Дисклеймер: отказываюсь. Разбогатею - выкуплю у Химаруи авторские права.
Рейтинг: PG-13, что ли?

Обычно человек закидывает ноги на стол, если устал или хочет показать собеседнику своё неуважение и пренебрежение. Гилберт же выкладывал свои конечности на столешницу исключительно по привычке, хотя производимый эффект ему определённо нравился.
- Снова? – Байльшмидт лениво потянулся, покачиваясь на стуле.
Торис поджал губы, тихонько вздохнув. Он стоял в дверях – присесть ему, разумеется, никто не предложил, а проходить в помещение, насквозь пропитанный прусским ехидством, ожидаемо не хотелось.
Да, снова. Уже в который раз.
В который раз Лоринайтис мялся в дверях помещения, гордо называемого Гилом «кабинет», хотя кабинет этот можно было без зазрения совести назвать баром - гораздо чаще деловых встреч там проходили пьянки.
В который раз Литва прожигал взглядом стену чуть повыше прусского плеча, стараясь молчать, стараясь не сорваться и не уйти. Уходить, психанув, - это было бы как минимум глупо. А вообще страшно, страшно до дрожи в руках. Впрочем, дрожали руки ещё и потому, что Пруссия вызывал жутчайшее раздражение, и эти самые руки так и чесались напомнить красноглазому чудовищу тысяча четыреста десятый. «Нельзя, нельзя!» - повторял про себя Торис, закусив губу.
Нельзя, а ещё – «не могу». Слишком уж явственно ощущается на плече рука Брагинского. Каждый раз, выбираясь к Байльшмидту или встречаясь с Джонсом, литовец до побелевших костяшек сжимал кулаки и жмурился до разноцветных кругов перед глазами. А ещё никогда не оборачивался. Боялся, что действительно увидит за своей спиной ласково улыбающегося Ивана, или как минимум Муравьёва. Тоже с широкой улыбкой. И говорить они оба будут с ним только по-русски, ненавязчиво так напоминая, что литовский – не легитимен. При них и вообще. «Уж лучше бы орали и хмурились – было бы гораздо проще!»
- Тебе же не сложно, м? – Литва тоже выдавил из себя улыбку. Пруссия молчал, разглядывая Лоринайтиса из-под светлых ресниц, поэтому Торис, чуть подумав, осторожно продолжил: - Гилберт, тебе же не сложно, а мне нужно. Не так часто я прошу у тебя помощи…
Байльшмидт резко поднялся на ноги и вплотную подошёл к Литве, будто хотел обнять или ударить. Торису сразу стало ещё более неуютно. Так запросто в его личное пространство мог вторгаться Феликс - это было нормальным, или Иван – это было жутковато. Лоринайтис невольно отвёл взгляд, стараясь не смотреть в блестящие из-под ресниц красные глаза. Литва нервничал, слишком много в последнее время, и Гилберт, видя это, бессовестно пользовался уязвимым состоянием Ториса. «Чего, в общем-то, и следовало ожидать».
- Я твой язык выучить успел и знаю его чуть ли не лучше тебя. Думаешь, мне это нравится?
Улыбка застыла на литовском лице, пальцы похолодели. Так было каждый раз. «Пора бы привыкнуть и не дёргаться!» Но что-то не привыкалось. Наверное, потому что привыкать катастрофически не хотелось.
- Думаю, я достаточно плачу тебе за услугу.
Тонкие бледные губы растянулись в усмешке. Именно в той усмешке, которую всегда хотелось разбить в кровь и сравнять цветом с глазами. Лоринайтис сглотнул. «Спокойно. Ты же знаешь, что никогда этого не сделаешь». Потому что, даже если сможешь, - пожалеешь в последнюю минуту. Это правдивая причина, но Торису она, конечно, совершенно не нравилась, и когда она всплывала в сознании, Литва старался не вздыхать и не позволять взгляду становиться мягче.
Пруссия склонил голову набок, шаря задумчивым взглядом по лицу напротив.
- В первый раз, когда ты печатал свою книженцию у меня, я взял с тебя чисто символически. Ну, был мал и глуп, ты понимаешь. И, знаешь, я тут подумал: надо бы с тебя за тогда взять. И за последующие мои услуги – разом.
Лоринайтис снова поджал губы, расправив плечи.
- Я заплачу, сколько у меня есть.
- Не-е-ет, - прусская усмешка стала шире, наглее, ехиднее, хотя, казалось бы, куда уж дальше? – Оставь сбережения при себе, а то совсем исхудаешь и не сможешь со мной расплатиться, как надо.
- А как надо? – Литва растерялся и всё же невольно заглянул Байльшмидту в глаза.
Пруссия не преминул этим воспользоваться. Резко схватив Ториса за подбородок, Гил впился цепким взглядом в испуганно расширившиеся зрачки литовца.
- А ты догадайся. Ты же умненький – вон, книжки печатаешь.
«Нервы. Нервы-нервы-нервы ни к чёрту!»
Лоринайтис часто задышал и попытался отвернуться. Пруссия хохотнул, громко клацнув зубами у самого литовского лица.
- А как ты расплачиваешься с Джонсом, м? Ему же наверняка деньги твои нужны даже меньше, чем мне?
Попятиться – плохое решение. Литва впечатался спиной в закрытую дверь и снова дёрнулся, всё пытаясь отвернуться. И ему было плевать, что Гилберту это понравилось.
Байльшмидт сделал шаг вперёд, вдавливая Ториса в дверь. Литва замер, зажмурился, почувствовав на собственном ухе горячее дыхание.
- Сейчас расплатишься или тебе надо спросить у Брагинского дозволения? – за тихим смехом, гулко отдающимся где-то внутри черепной коробки, Лоринайтис не сразу понял, что цепкие пальцы сжимают его ягодицы.
Это как лихорадка: когда знобит, когда не соображаешь, то ли тебе холодно, то ли жарко. Жарко было внутри – от живота до самого горла, а ещё в глазах – там яростно жарко, так, как нельзя себе позволять, чтобы соображать здраво. Холодно – в дрожащих ногах и вспотевших ладонях, пересохших губах и вдоль позвоночника, на котором мурашки явно устроили увеселительное заведение, с выпивкой и канканом.
- Гилберт, будь добр, отойди? – Литва мог поклясться, что сказал это не он. Просто потому, что был не в состоянии говорить – нервы дело такое, тонкое, расшатанное. Но вибрация в глотке заставила поверить, что это именно его слова.
Пруссия громко рассмеялся и… отошёл. Лениво потягиваясь, он вернулся за стол, снова закинул на него ноги.
- Вали. Я напечатаю. А ты – остаёшься мне должен, - даже не глядя на Байльшмидта было легко догадаться, что он довольно ухмыляется.
Торис попробовал пошевелить пальцами и открыть глаза. Получилось неплохо, и он, поспешно отлипнув от двери, вымученно улыбнулся.
- Я понял, - литовец не собирался говорить «спасибо» и даже благодарно кивать. Он собирался рвануть прочь, что есть духу. Но благодаря тому, что в голове прояснилось, Лоринайтис неспешно поправил воротник рубашки и медленно вышел вон, стараясь не задеть Пруссию даже боковым зрением – меньше всего сейчас хотелось на него смотреть. Хотя, нет, ещё меньше хотелось, чтобы красноглазое чудовище видело, что литовца трясёт, будто в отходняке. «Слишком быстро. Слишком быстро отпустило».
По лестнице Литва спускался тоже медленно – мысли занимал актуальный вопрос: «Ради народа – я это сделаю?»



Ирландия, Англия. Тут, собственно, спасибо большое товарищу  Deorum и частично -  morrigann. Краткое обсуждение вдохновило. Скорее всего, это будет 1649 год, и кровавая резня в подарок от Кромвеля.
Не сказать, чтобы я сильно доволен, изначально планировалось нечто другое, но в процессе как-то забылось. Что вышло - то вышло. И да, Англия может быть не вхарактерен, мне сложно про него писать, почему - это уже другая, долгая история.

Готов

Название: Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста.
Автор: накануне смотрел "Пилу".
Бета: Нет. Буду рад ей.
Персонажи: Англия и, внимание, фанонный Ирландия.
Дисклеймер: отказываюсь. Разбогатею - выкуплю у Химаруи авторские права. Даже фамилия Ирландии одолжена у снукериста, догадайтесь с трёх раз какого.
Рейтинг: мм... PG-15 за жестокость?

Обоснуй, или википедия гласит.
Во время гражданской войны в Англии, английский контроль над островом сильно ослабел, и ирландцы-католики восстали против протестантов, временно создав Конфедеративную Ирландию, но уже в 1649 г. в Ирландию прибыл Оливер Кромвель с многочисленным и опытным войском, взял приступом города Дроэду и Уэксфорд около Дублина. В Дроэде Кромвель приказал перебить весь гарнизон и католических священников, а в Уэксфорде армия учинила резню уже самовольно. В течение девяти месяцев Кромвель покорил почти весь остров, а затем передал начальство своему зятю Айртону, который и продолжал начатое дело. Целью Кромвеля было положить конец беспорядкам на острове путем вытеснения ирландских католиков, которые принуждены были или покинуть страну, или перебраться на запад, в Коннахт, между тем как земли их раздавались английским колонистам, большей частью — солдатам Кромвеля. В 1641 г. в Ирландии проживало более 1,5 млн человек, а в 1652 г. осталось лишь 850 тыс., из которых 150 тыс. были английскими и шотландскими новопоселенцами [1].

Собственно, оно.
Ирландия дышал очень глубоко и редко. Рыжие пряди слиплись от крови и пота и оттого казались просто-таки медными, тёмными. Уолтер не хотел поднимать руку к лицу, чтобы их убрать. Он знал, что на пальцах крови не меньше. Он просто устал смотреть на кровь. На свою собственную, по-особенному, по-ирландски горячую, остающуюся такой, даже запёкшись на пальцах, волосах, одежде.
Спину кололи камешки, но сейчас это волновало его меньше всего. Широко распахнутые глаза смотрели в издевательски-чистое небо. Лучше бы шёл дождь – он бы хоть немного умыл О’Салливана, он бы хоть немного разбавил алые ручьи, текущие по пустым улицам, проникающие в каждую щель, разукрашивающие все стыки камней и сами камни.
Мягкий, ласковый ветерок что-то ненавязчиво нашёптывал, но ирландец его не слышал – в ушах звенели тысячи колоколов. Колоколов, звонивших в его душе по тысячам мёртвых.
О’Салливан резко повернулся на бок, вцепляясь в ногу и опрокидывая тело, лёгкое, уже не мальчишечье, но ещё не мужское, на мостовую. В следующую секунду он навис над Артуром, прижимая к его горлу нож, уже наверняка успевший затупиться о чужие рёбра – ирландец не желал сдаваться ни за что. Всё тело нещадно саднило, открытые раны горели адским огнём, напоминая о том, куда ему предстоит попасть после смерти.
- Уолт… - Кёркленд, распластавшийся под Ирландией, явно не понимал, что нужно защищаться. По крайней мере, не хотел понимать.
- Молись истово, англичанин, молись так, как не молился никогда в своей никчёмной жизни! – Уолтер говорил тихо, сдавленно, но так яростно и решительно, что до Артура всё же стал доходить смысл. Зелёные глаза расширились, Англия попытался дёрнуться, вырваться, но лезвие праведного ирландского гнева сильнее прижалось к его шее. Кёркленду показалось, что О’Салливан режет его взглядом – раскалённой сталью.
- Уолт, Уолт! Ты что…
- Пожалуй, то же самое, что твой чокнутый мясник, - Ирландия хищно ухмыльнулся, склоняясь ниже. Он чувствовал запах страха. Запах английского страха – и это было дьявольски приятно. За один этот запах можно согласиться пройти все круги ада дважды. – Собираюсь разделывать тушу. И ты – первый приглашённый на шикарный ужин, Артур! Правда, приглашён ты на кухню, - серые глаза потемнели и сузились.
- Уолт, ты этого не сделаешь! – Кёркленд снова дёрнулся и почувствовал, как по коже потекла тёплая струйка. Первая капля, упавшая на мостовую, гулко отдалась в голове ирландца, рука чуть дрогнула.
«- Он же мне брат… - Брат предал меня. Не единожды. Брат методично и расчётливо выпускает мне кишки».
- Почему не сделаю? Ты мне помешаешь? Ты? – Уолтер картинно приподнял бровь.
- Не я, мой… - Англия запнулся, - …мясник.
О’Салливан поднялся на ноги и тут же сложился пополам от истерического смеха. Сталь со звоном ударилась о камень. Артур не шевелился, такими же огромными глазами глядя на заливающегося неестественно громким смехом брата. Звуки отлетали от стен домов, в которых теперь жили только воспоминания. Самые неприятные из них. Ирландия утирал слёзы, и от этого на его бледном лице появлялись бордовые разводы.
«Как у индейцев, про которых рассказывал Альфред», - глупая ассоциация не желала покидать английскую голову.
Уолтер прекратил смеяться, когда понял, что хрипящие лёгкие больше просто не выдержат. Он снова медленно опустился на мостовую и прислонился спиной к стене ратуши, пытаясь отдышаться. Получалось плохо, ирландец закашлялся и, поморщившись, сплюнул кровавый сгусток.
- Чего ещё ты хочешь от меня, Кёркленд? - О’Салливан запрокинул голову, подставляя лицо солнцу. Ему казалось, что если уж суждено умереть в погожий денёк, то нужно сделать это непременно так, чтобы солнечные лучи падали на прикрытые веки. Ладонь машинально накрыла кровоточащую рану в боку – ту, что побольше. – Ты – вампир. Ты выпиваешь свою жертву – но не до конца. Ты прекращаешь, пока сердце ещё бьётся, ещё борется за жизнь, - тонкие губы растянулись в улыбке. – Чтобы не хлебнуть мертвечинки и не умереть самому. Только я тебе вот что скажу: я изначально был отравлен, - Уолтер снова хрипло засмеялся, но снова закашлялся. – Теперь отрава в тебе, милый братец. Моя отрава. Фирменная, - Ирландия приоткрыл один глаз и хитро посмотрел на Артура.
- Ты… ты сумасшедший, - прошептал Кёркленд, садясь на мостовой и зажимая ладонью шею.
- Да, - ирландец пожал плечами. – А знаешь почему? – он снова глянул на англичанина одним глазом. Артур боязливо покачал головой. – И я не знаю, братец, - О’Салливан закрыл глаз и отвернулся. – Моим главным безумством было поверить тебе. Ещё разок поверить.
«Где же этот дождь, когда он так нужен? Хоть бы капелька, хоть бы облачко… Пожалуй, это англичане изобрели погоду. Ей тоже нельзя доверять».
Кёркленд подполз к брату и тихонько положил голову ему на плечо.
- Так надо, Уолт, это как лечение, - Англия убеждал себя, и получалось у него неплохо. - Скоро ты выздоровеешь – и всё будет хорошо, хорошо… Так просто было надо, и я… я не думал…
- Ты не думал, что твой мясник так увлечётся…мм, кровопусканием в лечебных целях? Что его намерения окажутся столь благими, что придётся чуток переборщить? – ирландец снова заулыбался, дёрнул плечом, но только один раз. Сил не осталось даже на то, чтобы послать братца к чёрту. Хотя, на это-то силы всегда…
- Пошёл бы ты к чёрту, Артур. К тому самому, рогатому, - становилось всё холоднее, только кровь ещё жгла кожу кое-где.
Англия молчал, пытаясь поверить, что так действительно было надо. И если понадобится ещё раз – он позволит это ещё раз – это Кёркленд осознал с ужасом, но ужас довольно быстро сменился уверенностью в своей правоте.
- Уолт, - позвал англичанин. – Уолт! – ответил Артуру только огромный чёрный ворон, усевшийся на шпиль ратуши. Англия испуганно вскочил на ноги, но тут же успокоился, опустился на одно колено и приложил пальцы к шее Ирландии.
«Живой», - внутри потеплело. Кёркленд осторожно прижал к себе Уолтера, больше всего сейчас напоминавшего грязную тряпичную куклу, и зажмурился.
Ирландии снилось, что он стал жидким, потом окрасился в красный. Во сне он обрадовался и стал лезть в каждое блюдо, подаваемое к английскому столу, оставляя там по чуть-чуть от себя.


Из нереального:
Интересно было бы обыграть прошлогодний визит Александра Григорьевича в Литву. Только меня же посадят х)

запись создана: 25.09.2010 в 03:12

@темы: arbeiten!, "вы меня ещё узнаете!", чсв

---

...иду я по городу мёртвому, по городу мёртвому, по земле выжженной. И сапог мой кованый давит листья жёлтые, листья жёлтые да цветы завявшие. Высятся за спиной моей кучки ровные, аккуратные, кучки из свинца. И слуга невидимый, мой послушный друг, пули серые в кучки и метёт. На переплавочку, на переделочку - производство чистое, безотходное. А в петличке у меня - две бумажечки, две записочки, обе с волшебством. И на шее у меня - петля чудная, петля чудная - серебристая. И затянется петля чудная, серебристая да живая. За спиной моей, да за кучками - мир поверженный. Только всё одно ведь затянется. Так не надо мне мира бренного, мира бренного, окаянного. Ни цветочка аленького, ни грааля святого. Даже душ ваших, чистых, грязных ли, мне не надобно. Всё одно она, петля чудная, серебристая, - да затянется. Коли не дойду до тебя одной, да не сделаешь петлю ласковой.

А о чём вы думаете в душе?

@темы: дым на запястьях, hier darf man rauchen

---

fliss:
*притворно испугался* Вы хотите украсть мою личность?!
М:
*театрально ужаснулся* Даже я не справлюсь со всеми твоими пороками

@темы: hier darf man rauchen, копирайт под зрачком, чсв

---

Два дня - это охуенно много. Слишком много, чтобы выдержать спокойно. Мне кажется, что за два дня с тобой может произойти столько всего, что в моей крохотной голове просто не уместится. Это очень пугает. Два дня - это охуенно много.

Нехорошо бывает по-разному. Нехорошо, плохо, хуёво, хреновенько, неприятно, ужасно... Мне чаще ввсего бывает херовенько. Когда очень холодно в глазах, немного трясутся руки и мутит - такое особенное ощущение в животе. Ах да, ещё ноги холодные - непременно. И слюноотделение становится почему-то чуть интенсивнее. Нехорошо бывает по-разному и моё херовенько - это гораздо менее приятно, чем то же плохо.

В таких запущенных случаях, как мой, толковый программист - не менее волшебник, чем, например, хирург.

@темы: дым на запястьях, hier darf man rauchen

---

Я чувствую преемственность поколений!
Вернувшись вечером домой я застал младшую сестру, как водится, у компьютера. И играла она в "Гарри Поттера". Второго. Диск нашла где-то в моих старых, там перевод ещё жутчайший. Любимая цацка моего детства, не считая четвёртых героев и цитадели.
И вот я так ненавязчиво сел за компьютер, прошёл ей, что надо, показал, что дуэльный клуб - отличная штука, объяснил, как добраться до золотых карточек...
Как будто отдал ей кусочек своего детства. Она даже стиль игры мой на дуэли переняла.
Правда, я в своё время не жаловался на графику. И прочитал я книгу раньше, чем увидел фильм и поиграл в цацку, поэтому и сюжет мне понятен был.
Ну и что. Всё равно мы потом сидели и уминали чипсы, которые она у отца спионерила. В такие моменты я понимаю, что всё же люблю сестру. Так глубоко в душе, что самому этого не видно, но всё же.

@темы: дым на запястьях, hier darf man rauchen